в настоящем времени. Потом, всё же, вернулась к тем событиям минувших дней.
Через три года после аварии Зульфия научилась передвигаться ползком с кровати на коляску, хватаясь руками за перекладину, самостоятельно кушать и ходить в туалет. В более повреждённой ноге наладилось кровообращение. Комиссия постановила: «Инвалидность первой группы пожизненно с назначенной пенсией».
Муж, узнав новость, выразился:
– Пусть живёт на свою пенсию.
В словах и поведении Зульфии не было тени упрёков или обид. По её убеждению – жена мусульманина обязана безоговорочно принимать сторону решений мужа.
Увлечённые, мы слушали продолжение. Зульфия обыденно перешла к происходящей обстановке. Угостила конфетами «Миндаль в шоколаде». Чаепитие с действительно вкусными сладостями ознаменовало перерыв в её рассказе. Сама она пояснила, что отказалась от сладкого за много лет до настоящего времени. О причине никто не спрашивал.
Чтобы занять наш обострённый слух, она вспомнила коллегу по работе, которая даёт себе право на обиды.
– Прихожу с обеда, а подчинённая сотрудница водку пьёт и пивом запивает.
Спрашиваю:
– Что случилось?
Пьяным голосом отвечает:
– У Вас, Тимуровна, третья шуба новая, а я оборванка.
Отправила её проспаться. Не было на работе три дня. Звонки игнорировала. Мы психологи, известно, показываем другим пути решения проблем. Тут чрезвычайное происшествие. Уволила её.
Долгое время бывшая коллега вынашивала обиды:
– Выгнала Тимуровна с работы меня, – жаловалась всем, где надо и не надо, упуская суть.
Мы находились в ожидании продолжения. Спровоцировал Зульфию я.
Собственно, изначально рассказ начался с моего дотошного вопроса:
– Вы, говорите, умирали. Себя видели извне?
Тогда к нашему общему удивлению Зульфия открыла историю судьбы в части возвращения к жизни из выше неба.
В непринуждённой обстановке за чаем разумеется мы разглядывали искоса внешний облик женщины удивительной судьбы.
Она знала, когда и что говорить:
– Занимаюсь гимнастикой, работаю психологом, есть дети: два сына, женатые. Две внучки родились. Невестки называют Мамой.
Пожизненный инвалид не усматривался в Зульфие. Отличие от других в особенном взгляде, полном отсутствие суеты в словах и действиях. Кстати, Зульфия напомнила нам, что ей, замужней мусульманке, непозволительно откровенничать с мужчинами, но с точки зрения психологии ей не бесполезно происходящее общение. По возрасту Зульфия старше нас, заметила мой взгляд на её курточку, висевшую на крючке.
Сказала:
– Счастье – это здоровье. Мне в радость удобная куртка. Не понимаю зависть к чьим-то шубам.
Её слова не походили
