тут. Прибавьте только его стряпчего и адвоката мистера Николсона. Да был еще один юрист, часто являвшийся по делам, но он, кажись, виделся только с мистером Стюартом.
– Как его фамилия? – спросил Биф, прилежно делая записи в своем блокноте.
– Орпен, если не ошибаюсь, – ответила кухарка так, словно говорила о человеке, вызывавшем у нее неприязнь.
– Вы его хорошо помните? – Биф обращался теперь к Питеру Феррерсу.
– Да, хорошо. Но только на самом деле его фамилия Оппенштейн. А чем он занимался, я так до конца и не выяснил.
– Он появлялся здесь в последнее время? – Биф снова задал вопрос миссис Дункан.
– При мне после смерти старого мистера Феррерса он приезжал сюда только однажды, и с тех пор я его больше не видала.
– Гм. Наверное, это все, что я хотел у вас узнать, миссис Дункан. Спасибо вам большое. О, между прочим…
Ей пришлось повернуться от двери, до которой она уже почти добралась.
– Ну, теперь-то чего? – спросила она недовольным тоном.
– Кто ведет в этом доме хозяйственную бухгалтерию?
Если это было вообще возможно для женщины подобного телосложения, она как будто окаменела.
– Я сама, – ответила миссис Дункан почему-то очень громко.
– Кто-нибудь проверял бухгалтерские книги?
– Не знаю, заглядывал в них мистер Стюарт или нет, хотя никакой разницы все равно не было бы, – выпалила она на одном дыхании. – В конце каждого месяца я сдавала отчетность, и там у меня все сходилось точка в точку. Я выдавала жалованье горничным, Дункану и самой себе тоже. Оплачивала все необходимые страховки и следила за расходами. И ежели у вас есть ко мне какие-то претензии по этому поводу…
– О нет, – поспешил заверить ее Биф. – Не сомневаюсь, что в книгах у вас полный порядок.
Не приходилось удивляться после этого, что миссис Дункан, выходя, оглушительно захлопнула за собой дверь.
Биф повернулся к Питеру Феррерсу:
– Как хотите, но меня больше не поражает тот факт, что старый дворецкий наложил на себя руки. Жить с такой норовистой особой! А? Как вам кажется? – скорее констатировал, чем спросил он.
Но потом спохватился, поняв, что прямого отношения к расследованию это не имело, а Питер находился не в самом подходящем настроении для фривольных шуток после трагедии, в ходе которой двое близких ему людей лишились жизни, а брат оказался арестован по обвинению в убийстве. И потому добавил несколько слов вне связи с прежней своей мыслью:
– Но я все равно весьма сожалею о случившемся.
Питер кивнул.
– Да, она, пожалуй, немного крикливая, – согласился он. – Но зато повариха отменная.
– Полицейские уведомили вас о своем намерении вернуться снова? – спросил Биф.
Питер бросил взгляд на наручные часы.
– Да, около полудня, так они сказали.
– Кто у них за старшего? – полюбопытствовал Биф.
– Некий инспектор Стьют.
