не пожелал ничего больше с ним обсуждать. Но лицо Бифа сияло довольством, когда он с трудом повернулся и посмотрел на меня.
– Как я и думал, – сказал он. – Ростовщик. Вот кто это.
Глава 8
Во входную дверь позвонили, и Феррерс тихо заметил, что, вероятно, вернулась полиция. Он оказался прав. Несколько минут спустя Роуз привела к нам в комнату инспектора Стьюта. Я не встречался с ним ни разу после завершения расследования дела в Брэксэме, и меня немного волновала его возможная реакция на присутствие в доме Бифа. Я живо помнил его энергичную и порывистую манеру двигаться, хладнокровие и эффективность в работе, поэтому мне сразу подумалось, что ему ненадолго хватит терпения видеть рядом с собой лишенную всякого светского лоска фигуру моего друга, выслушивать его вечные гипотезы.
Он, однако, приветствовал Бифа хотя и коротким, но вполне дружелюбным наклоном головы.
– Мне уже доложили, что вы здесь, – сказал он без намека на недовольство. – Насколько я понял, теперь вы стали независимым частным сыщиком, верно?
– Вас правильно информировали, – отозвался Биф, и мне почудилась в его ответе некоторая скрытая агрессивность. – И меня пригласили сюда, чтобы добиться снятия с мистера Стюарта Феррерса обвинения в убийстве. Причем мне уже известно достаточно, чтобы считать его арест совершенно ничем не оправданным.
Стьют кивал и улыбался, слушая его.
– Очень хорошо, Биф. Продолжайте.
– Охотно, – согласился Биф. – Вот только, по моему мнению, и мне и вам удастся сэкономить время и умственные усилия, если сначала вы изложите те соображения, на основании которых собираетесь строить обвинение против Стюарта Феррерса.
Стьюта, казалось, и это вполне устраивало.
– Вы так думаете? – спросил он. – Хорошо же. Только послушайте меня. Вы будете вести себя цивилизованно и не станете путаться у нас под ногами. Искренне рад новой встрече, но на сей раз дело представляется мне столь срочным, что я не потерплю в нем никаких проволочек.
Питер Феррерс внезапно встал.
– Вижу, для меня разумнее всего будет предоставить вам возможность обсудить детали дела между собой, – сказал он. – К тому же у меня нет ни малейшего желания заново выслушивать известные подробности.
И он покинул комнату.
Биф с нежностью посасывал кончики своих усов. Потом, как только Питер Феррерс нас оставил, разразился тирадой:
– Ваши слова едва ли справедливы, инспектор. Вы же прекрасно знаете, каковы правила игры в таких случаях. Так это делалось всегда. Вы сообщаете мне о том, что известно вам, а я рассказываю об информации, собранной мной, и все в ажуре!
Стьют вздохнул.
– Хорошо. Я вкратце изложу вам свое видение дела, – сказал он, – хотя все настолько очевидно, что любой, кто удосужился прочитать отчеты о нем в газетах, понимает сложившуюся ситуацию. Но вас, Биф, я попрошу
