Тигры и земляника. Айрат Салимович Галиуллин

      Было время – ну, недели две, – когда я даже в депрессняк впал. Все ж навалилось одновременно – без работы остался, Ленка вытурила, сорокалетие на горизонте замаячило… (Непростая дата – сорок лет, особенная, но про нее дальше рассказ). И я заквасил.

      Кто знает, как я в загул ухожу, тому объяснять не нужно. Явление не для слабонервных. Я, дружище, ежели чего делаю – то на всю катушку. По полной. Правда, в этот раз недолго гулял, как-то само собой прошло. Устал, наверно. Надоело. И я лежал у Ботана на старом продавленном диване, отходил от бодуна и пялился в потолок. Без всяких мыслей. Созерцал, блин.

      Путь сияющих.

      Ботану как раз травку принесли… Ну, чего уж скрывать – покуривают в их кругу, покуривают. А! Я забыл сказать, чем Ботан занимается. Кроме того, что он фанатик джаза (как слушатель, конечно. Сам-то не играет, медведь на ухо наступил) и верный поклонник моего таланта… (Ботан, ты на медведя не обиделся? Ладно, сейчас компенсирую). Так вот, Ботан еще гениальный программер (Ну как, старик, получилось уравновесить?). И не какой-нибудь желторотик, а из мастодонтов, что еще с перфолентами работали, да с эвээмами размером с трехстворчатый шифоньер. Старая школа, боевой конь, что борозды не испортит.

      И вот, забили мы как-то с Ботаном косяк (я как раз из запоя вышел), а под это дело трындим. О том, о сем, о приходе, что травка дает… До медитаций добрались. Ботан сам восточными практиками не занимается, вот и поинтересовался – какие ощущения в состоянии, ну, отрешенности. Я, как могу, объясняю. А он говорит – типа, по описанию похоже на эффект от ЛСД. Только там поярче.

      Я медитирую давно, дружище, но у меня получается доходить до определенного уровня глубины, а дальше никак. Если честно, не улетал еще по-настоящему ни разу. И слова ботановские про кислоту меня зацепили. «Ну-ка, – говорю, – с этого места поподробнее».

      А Ботану же только волю дай! Сразу лекцию затеял, высоконаучную: «ЛСД, или диэтиламид лизергиновой кислоты, почти случайно открыт в тысяча девятьсот сорок втором году профессором Альбертом Хофманом, когда он работал в швейцарской фармацевтической корпорации…» – «Стой, стой, – кричу я, – тормози! Здесь тебе не «Умники и умницы». Опустим формальности, действие-то какое?» Ботан смачно затянулся, дыхание задержал, потом выдохнул и говорит: «Расширение сознания. Выход в иные миры».

      М-да, дружище, знал бы я тогда, что меня ждет в «иных мирах»…