мажордом и проводил в мраморную гостиную. На диване размером с Иран сидела худая пожилая женщина с моложавым и словно замороженным лицом. Иссиня-черные волосы покрывал яркий платок.
– Так это вы знакомый моего дорогого доктора Ансари? – Придирчиво оглядела меня, едва заметно приподняв тонкие дуги подрисованных бровей. – А вы и в самом деле так хороши собой, как он уверял!
Я почувствовал себя Пипом перед мисс Хэвишем.
– Миссис Мехди…
– Мадам. Называйте меня просто мадам Мехди.
– Мадам Мехди, спасибо, что согласились встретиться со мной.
Мажордом внес поднос со сладостями и двумя маленькими стеклянными стаканами темного благоуханного чая.
– Доктор Ансари просил за вас, а я ни в чем не могу отказать дорогому доктору. Он сказал, что ваша семья верно служила семейству Пехлеви. Мы тоже всегда были среди самых близких им людей. Мы должны поддерживать друг друга в изгнании и несчастье. Расскажите мне о вашей семье.
Я постарался не смущаться ее откровенным разглядыванием.
– Мой прадед когда-то был врачом отца шаха Мохаммеда Пехлеви.
Мадам Мехди кивнула:
– И не только его. Врачом последнего каджарского шаха тоже. И создал в Тегеране госпиталь для сирот.
– Да вы о моем прадеде все знаете лучше меня, мадам Мехди. Дед мой, Михаил, хоть и родился и вырос в Тегеране, уже в 1950-х годах переехал в Европу. Он был журналистом. В 1969-м дед вернулся в Тегеран, но не прижился и через год вернулся обратно в Мюнхен на радио «Свобода».
– Так дед никак не был связан с династией Пехлеви?
– Никак. Он скончался в 1991-м. А мой отец, Артем, родился уже не в Иране, а в Вене в 1957 году. В Иране отец прожил только вот этот один 1969 год. Ему было двенадцать лет, и он учился в лицее Рази.
Мумифицированное ботоксом лицо мадам Мехди внезапно потеплело.
– Супруга шаха, шахбану Фарах Диба, была патронессой этого лицея. Мы с ней вместе иногда посещали его.
– Точно. Отец оставил несколько страниц воспоминаний о детстве, и я помню, что он описал эти визиты. Все ужасно волновались, учеников выстраивали на мраморной лестнице. Он помнил, что шахбану и сопровождающие ее дамы были необыкновенно красивыми. Теперь я вижу, что он не преувеличивал.
О дамах отец не упоминал, но грех было бы не порадовать мадам Мехди, с безрассудной отвагой бросившей вызов времени при помощи пластического хирурга Ансари. Она улыбнулась, ласково похлопала меня по рукаву.
– Я помню этих мальчиков. Они приветствовали нас, читали нам стихи. Наверняка среди них был и ваш отец. Как, вы сказали, его зовут?
– Артем Воронин. Отец, к сожалению, погиб. Вскоре после смерти деда, в 1992 году.
Конечно, ей ни о чем не сказало имя одного из сотен мальчиков, почти пятьдесят лет назад с волнением ожидавших ее и султаншу.
– А чем он занимался?
Я дал стандартный ответ,
