свобода окупалась по–своему. Здесь труд и экологическая обстановка полностью забирали здоровье человека, превращая его в иссохший и болезненный, но в тоже время до некоторой степени ещё живой труп. Каждый человек, попадавший в эту тюрьму, редко проживал тридцать лет. Средний срок жизни в мануфакториях был около десяти лет.
И даже несмотря на беспросветную и мрачную обстановку вкупе с огромной концентрацией ненависти к Рейху здесь продолжали проповедовать Империал Экклесиас и Культ Государства. В мануфакториях каждый человек, несмотря на своё наказание и вечное проклятье со стороны Рейха, должен был свято чтить Канцлера. Как было сказано в Фолианте Гражданина: «Даже отвергнутый сын или дочь Рейха, поправшие ласковый свет Солнца, должны свято чтить его и любить как Бога Канцлера своего. Если же они отвергают и эту любовь, то пускай и жизни лишатся». И каждый, будь то обычный заключённый или начальник мануфактория должны были свято следовать постулатам и моральным догматам Рейха. И если человек отказывался их чтить, то его подвергали «Очищению Трудом». Осуждённому вкалывали специальные наркотики и стимуляторы и заставляли работать до такой степени, пока его мышцы не отделятся от костей. Таков был суровый закон Рейха, основанный на идеальном почитании морали и почитания.
Однако, помимо огромных мануфакториев на Великой Пустоши сохранялось ещё несколько малонаселённых городов, ставших символом стойкости Рейха и знака того, что государство отсюда никуда и не думает уходить и его всевидящее око не оставит в темноте ни одну пядь земли. Но эти городки скорее смахивали на небольшие поселения, нежели города, построенные для персонала Имперор Магистратос и инфраструктуры. Но далеко не каждый жаждал попасть в это место. Для чиновника или служащего Рейха быть назначенным в этот город, значит потерять жизнь впустую и без перспектив под постоянным серым небом и бесконечными кислотными дождями.
Пока Командор пролетал над Великой Пустошью, он успел насладиться её бесконечными радиоактивными пейзажами и чёрным песком. На месте его встретила тактическая группа во главе с Карамазовым, и они начали своё продвижение к огромному заводу–тюрьме.
По пути разразился напористый кислотный дождь, превращавший почву под ногами в тугую жижу. Но всё же через двадцать минут группа дошла до места назначения.
Этот мануфакторий располагался в абсолютной пустоши. Четыре километра в длину, один километр в ширину. Этот завод был просто огромен. Гигантские чёрные трубы уходили высоко в небеса, выбрасывая в небеса тонны смольного смога. Железная, серая обшивка блестела на кислотном дожде.
К заводу вела всего одна дорога, идущая от городка. Завод располагался в котловане из насыпи из радиоактивного серого и безжизненного песка. Сетчатый забор полностью обступал завод по периметру, имея Т – образную форму. Перед гигантскими главными воротами завода был огромный двор, на котором и выгружались грузовые машины, привозя нужный
