от них остается только прах, пепел и скрежет зубовный.
Узнал Нарзес и о том, что в настоящий момент (если можно было так выразиться, говоря о нескольких параллельно текущих временных потоках) архонт-колдун Сергий вел активные действия в трех мирах, и с еще двумя мирами (включая и тот, в котором находился сейчас) поддерживал торговые и дипломатические отношения. К настоящему моменту на счету его команды, функционирующей как неразрывное целое, уже числились уничтоженными одно отродье сатаны по прозванию херр Тойфель, один огнедышащий дракон, который запросто мог спалить, к примеру, Константинополь, две варварских орды, в том числе аварская. Прокопий, кстати, первым делом поведал ему те сведения об аварах, которые вычитал из книг библиотеки архонта Сергия. Да уж, нашел себе федератов выживший из ума Юстиниан – врагов лютых, клейма на них негде ставить. Сам впустил волков в овчарню, распахнув ворота, сам позвал разбойников в свой дом. С тех пор, как померла Феодора, старика начало откровенно заносить. Да архонту Сергию за избавление от такой напасти как авары, памятник ставить надо было в Константинополе. Во весь рост, на коне и из чистого золота.
Правдой оказалось и излечение любых болезней и ран, а также возвращения молодости старикам. Прокопий Касарийский, последние десять лет выглядевший как совершенная развалина, теперь напоминал самого себя примерно так сорокалетней давности, когда Нарзес впервые встретился с молодым философом и бытописателем на фронте войны с персами, где тот сопровождал Велизария. Если бы Прокопий по римскому обычаю решился сбрить свою черную кучерявую бороду, то казался бы еще моложе. Впрочем, все это посланец Юстиниана успел испытать уже на своей шкуре – в смысле, погружение в магическую воду и пальцетерапию лекарки Лилии, которая с виду казалась маленькой девочкой-соплюхой, но по факту, как он сумел узнать, ей было уже больше тысячи лет. Вот и верь тут своим глазам.
Впрочем, как бы там ни было, но сеансы снимали с пожилого армянина год за годом, и теперь после шестнадцати дней таких процедур он чувствовал себя уже как шестидесятилетний юноша (в 562 году Нарзесу было 87 лет), а до завершения предварительных, как из называла Лилия, процедур оставалось еще пять дней, после чего состояние здоровья видного византийского политика должно было описываться словами «мужчина в самом расцвете сил» – уже зрелый и импозантный, но еще весьма и весьма крепкий. Что касается понятия «мужчина», то, к его глубочайшему удивлению, после очередного сеанса Лилия намекнула, что вопрос о восстановлении этой функции тоже в принципе решаем. Правда, эта операция требует расхода достаточно большого количества магии жизни и хорошего уровня магического мастерства, но она, Лилия параллельно с курсом общего омоложения берется провести над пациентом все необходимые для восстановления мужских функций манипуляции. Нет, без общего омоложения организма никак нельзя. Сказано же: «не вливайте вина молодого в мехи старые» – и мехам будет кирдык и вину тоже
