она поздоровалась с Васнецовым так, как обычно здоровалась со знакомым дантистом. – Это я.
– Здравствуйте! – ответил Васнецов, ничуть не удивившись подобной фамильярности, и указал на дверь слева по коридору: – Прошу сюда!
В левом крыле Фред жил, а за дверью по коридору направо располагались приёмный покой и операционная. В кабинет-спальню Васнецов Людмилу не пустил, а провёл её в первую, смежную со спальней, комнату, откуда другая дверь вела на кухню. В этой комнате он обычно вёл предварительную запись клиенток и собеседование. Туалет и ванная в его квартире располагались вдоль фасадной стены дома, отсекая часть спальни; в них можно было попасть и из кухни через боковую дверь, причем ванная и туалет сообщались между собой дверью, которую хозяин обычно держал незапертой, но закрытой. Операционная сообщалась со спальней-кабинетом обычной распашной дверью, а с «предоперационной» – раздвижными дверями с электроприводом.
Васнецов предложил Люси присесть и, когда она опустила свой тяжёлый зад на синтетические подушки далеко не нового кресла, устроился напротив неё за большим столом.
– Ну-с, что там у нас? – бодро произнес Васнецов, заглядывая в карточку. – Та-а-к. Люси Зинчук, – прочитал он с уморительной отечески-покровительственной интонацией, обычно присущей врачам и педагогам, и жестом фокусника разложил перед пациенткой бумаги. – Кстати, можете называть меня просто Фреди.
Люси уже побывала в импровизированной приёмной, когда приходила на предварительную запись, и обстановка комнаты её не интересовала. Она исподволь изучала хирурга, пытаясь понять, что это за фрукт. Дронова охарактеризовала его как немного странного. Увидев стопку белых бланков, придвинутых ей Васнецовым, Люси мысленно согласилась с Марой Дроновой.
«Чудак какой-то на букву «м», – подумала она. – Мужик, да ещё намного моложе меня, а страхует свою жопу липовыми бумажками.»
– Прочитайте, пожалуйста, – улыбнулся Васнецов, – и если подтверждаете готовность помимо пластики лица дополнительно подвергнуться процедуре общего омоложения организма, проставьте свои реквизиты. Там указано, какие графы надо заполнить и где расписаться.
Люси наскоро пробежала глазами листки. «Я, такая-то», «добровольно», «согласна подвергнуться», «поставлена в известность», «неоднократно предупреждена», «в случае неудачного исхода», «обязуюсь не подавать в суд», «отказываюсь от возвращения предоплаты» и прочая подобного рода херня. Обязательность общего наркоза оговаривалась особо. Все листки в трёх экземплярах. Мура. Тягомотина. Плюнуть сразу на все экземпляры и растереть.
«Пусть хоть трижды матку выворачивает, всё равно не откажусь от операции!» – подумала Люси с бесшабашной весёлостью.
Она вписала свои реквизиты, расписалась где надо и перебросила листки через стол Васнецову.
Тот собрал их в стопку, аккуратно подбил и запер в ящике стола.
– Ну что, теперь шагаем на Голгофу? – Фред нисколечки не сомневался, что перед ним сидит дешёвка, поэтому
