таксиста, Люси зашагала в направлении центра, поглядывая на соблазнительные витрины и по неискоренимой привычке вульгарно покачивая бедрами. Улица Ленина ещё не проснулась, хотя декабристы давно разбудили Герцена, – она жила преимущественно ночной жизнью, и редкие утренние прохожие казались сейчас рассеянными в пространстве одинокими звёздами. Ближе к вечеру люди наводнят улицу и соберутся в подобные звёздным скоплениям огромные толпы, которые выплеснутся и на проезжую часть.
Несмотря на сравнительно ранний час – «похмельное послеутро», – Кэба, один из наиболее популярных местных юродивых и городских сумасшедших, уже фланировал по «прешпекту». За парочку баксов он предлагал шальной группе туристов, ни свет ни заря завалившихся на улицу Ленина, поглядеть на свою немытую, вероятно, с основания города Вольнореченска жирную голую задницу. Туристы вежливо отнекивались, но прилипчивый Кэба продолжал канючить, надеясь заработать на банку-другую пива, срочно требовавшегося его полыхающей адским пламенем душе. Вечером его шоу будет покруче – после восьми он начнёт демонстрировать всем желающим свой чудовищный фаллос и, соответственно, значительно повысит ставку авторского гонорара, доведя её до пяти баксов за сеанс.
Люси обогнула стайку смущённых настойчивостью Кэбы гостей Вольнореченска, которые не осмеливались дать отпор навязчивому аборигену, не зная, насколько правильно такой вынужденный шаг будет расценен его земляками, и растерянно топтались на месте.
Проскользнуть незамеченной не удалось: намётанным глазом определив в Люси местную, Кэба оставил в покое облегчённо вздохнувших при его отходе туристов и увязался за ней.
– Ты, сука сраная, дай на пиво!
– Отсоси сначала своё вчерашнее! – не оборачиваясь, спокойно бросила Люси, показав ошарашенным туристам, что с неопрятным юродивым можно не церемониться, и невозмутимо продолжила путь.
Туристы обрадованно загалдели и наконец стронулись с места, вдохновлённые поданным им примером, а озадаченный Кэба намертво прирос к тротуару, лихорадочно пытаясь постигнуть давным-давно прокисшими мозгами туманный смысл бесплатно подаренного ему совета.
Впрочем, уже через пару минут он забыл и о туристах, и о ловко отбрившей его бабёнке. Поправив немыслимую кожаную портупею, очевидно, предназначавшуюся для скрепления того вонючего тряпья, которое сам он простодушно называл пиджаком, а главным образом служившую для удержания на бёдрах постоянно спадающих широченных штанов, выглядевших так, словно их основательно пожевали, предварительно окунув в растительное масло, Кэба нырнул в ближайший переулок.
Пройдясь ещё немного, Люси взяла такси. Доехав до Старого Кольца, таксист свернул на улицу академика Павлова. Злые языки называли её улицей собаки Павлова и даже улицей Больших Псов: здесь была расквартирована главная городская ментовка и один из райотделов коррумпированной Вольнореченской милиции – участок № 7. Такси прокатилось по улице Солнечной
