нежности. Я подскакиваю:
– Я пожираю твою энергию!
– Наверное, это так, – шепчет он. – Мне знаком этот феномен.
Он говорит с трудом.
– Мы переливающиеся близнецы. Я это знаю, потому что в предыдущей жизни я был акушером-гинекологом. У меня остались кое-какие воспоминания.
– Объясни.
– Так вот, между нами есть связь, маленькая трубочка, связывающая нас независимо от матери. Это просто тоненькая вена, но ее достаточно, чтобы между нами происходил обмен жидкостями. Поэтому мы так хорошо ладим друг с другом. Но, несмотря на это, один из двоих, в данном случае ты, не может удержаться, чтобы не высасывать все из другого. Если только нас не вытащат отсюда в ближайшие дни, ты меня полностью выпьешь.
Я содрогаюсь:
– И…
– И я умру.
Он устало замолкает, но я настаиваю:
– А они там, снаружи, в курсе?
– Они, возможно, знают про близнецов, но не знают, что ты мной питаешься. Они нам даже дали вчера имена. Ты спала, а я все слышал. Тебя назовут Венерой, а меня Джорджем. Здравствуй, Венера!
– Э-э… здравствуй, Джордж!
В бешенстве я пытаюсь барабанить.
– Эй там, наверху, снаружи, сделайте что-нибудь! Начинайте роды! Джордж умирает!
Я топаю изо всех сил ногами. Он меня успокаивает:
– Оставь. Слишком поздно. Я буду продолжать жить через тебя. Я буду всегда здесь, в тебе, моя Венера.
21. Зародыш Игоря. 1 месяц до рождения
Я дремлю, слегка прикрыв глаза. Мать плачет. Она говорит сама с собой и пьет много водки. Она напилась, и я тоже немного пьяный. Я думаю, она хочет меня отравить. Но мое тело привыкает и вырабатывает способы сопротивляться этому. Я переношу алкоголь.
Мамаша, тебе не удастся так просто со мной справиться. Я хочу родиться. Мое рождение будет моей местью.
Вдруг я чувствую страшный удар. Я падаю ничком. У меня разбито лицо. Что происходит? Я слышу, как она бормочет: «Я тебя достану, достану… Ты сдохнешь, я добьюсь этого».
Снова удар.
Я пытаюсь понять, что происходит снаружи, и, кажется, догадываюсь. Она падает животом на пол, чтобы меня раздавить!
Я сжимаюсь. Она наконец перестает.
Я жду следующей атаки. На что еще у меня есть право? На вязальную спицу? Держись крепче, Игорь. Держись. Снаружи сейчас так хорошо…
22. Загадка «седьмых»
Рауль подводит меня к старой даме-ангелу, которую я узнаю по фотографиям из газет: мать Тереза.
– На Земле она просто излучала великодушие. Святая из святых. Ну и что, у нее уже четвертая серия клиентов, а она так ничего и не может сделать. Так что если уж мать Тереза не может стать 7, то точно никто не может.
Старушка, действительно, кажется растерянной, глядя на свои сферы, и постоянно издает негромкие восклицания, как будто действительно ошпарилась вареными яйцами, доставая их из кастрюли.
– Эдмонд Уэллс сказал мне,
