Условный старик все также наблюдал за мной. От волнения я совсем упарилась, до тошноты и связанными руками распустила шнурок на плаще – теперь воздух проходил внутрь и стало немного легче. Я поднялась на ноги – они оказались тоже связанными в щиколотках. Мои унты валялись недалеко на полу. Я осмотрелась – мы находились в просторной и светлой комнате, кроме кровати в ней было еще много такой же резной мебели, немного устаревшей, раритетной, но все же почти как в нашем мире. В нашем с Сашкой. Вместо одной из стен красовался сектор закругляющегося витража с теми же ненавистными надоевшими мне переплетами, но судя по наклону дуги к горизонтали – мы находились не на верхнем ярусе, а ниже. За окном темнел ночной лес. Мне надоело так стоять и я вызывающе глядя в глаза человеку, спросила:
– Ну и?! Что дальше? Зачем меня сюда приволокли?
Он улыбнулся, подошел ко мне и пальцем снял капельку пота со лба. Потом, к моему отвращению – облизал палец кончиком языка. Все также улыбаясь, он сдернул с меня уже развязанный плащ и тот кулем повалился на пол.
– Ты вспотела.
Потом обошел меня по кругу, разглядывая, как лошадь на торгах. Я не отводила от него взгляда и все разворачивалась лицом – связанные ноги позволяли это сделать, а мне казалось, что если он окажется вне поля зрения, то обязательно устроит какую-нибудь гадость. Это его явно рассмешило и он наконец остановился. Потом прихватил пальцами ткань моего сарафана и потер ее с удивленным выражением лица, опять поднял взгляд и сказал скорее утвердительно:
– Ты не дикарка, так?
Я презрительно прищурилась и холодно ответила:
– Я отказываюсь с вами разговаривать, пока вы мне не объясните – кто вы, чего вы от меня хотите, где Сашка и где Апрель!
Брови поползли еще выше:
– Апрель? Тебя интересует – где он? А зачем тебе это знать?
Я даже растерялась от такого странного вопроса:
– Ну как это… Я ведь переживаю – он же теперь наш друг…
Человек подошел ко мне совсем близко, а так как он был на голову выше меня, то мне пришлось поднимать лицо, чтобы смотреть ему в глаза. Он ехидно улыбнулся:
– Да? И после чего же он стал вашим другом?
Я рассердилась и сильно дернув связанными руками, попыталась ударить его в пах. Он моментально уклонился, просто подав таз назад. И опять рассмеялся:
– Или все-таки дикарка?
Одной рукой он обхватил мои запястья, а второй взял меня сбоку за нижнюю челюсть. Я почему-то решила, что сейчас он свернет мне шею и обреченно прикрыла глаза. Секунды шли, но ничего не происходило. Мне стало интересно, почему он медлит и я приоткрыла сначала один глаз, а потом и второй. Он смотрел на меня и явно пытался сдержать смех, даже прикусывая губы. Но убивать меня он вроде бы не собирался, поэтому я решила спросить:
– Так что же все-таки с Апрелем?
– С ним все хорошо. Он приводит себя в порядок и отдыхает… Завтра ты сможешь с ним увидеться…
– А
