только на себя была неотъемлемым условием выживания.
Маэстро вышел в приемную – там уже постепенно собирались начальники подразделений, невыспавшиеся и явно накрученные Василичем. Они переминались с ноги на ногу, не решаясь раскрыть и рта.
– Вот это отправь в Управление, – Маэстро сунул заявление секретарю. – И чаю всем сделай. Заходите, чего топчетесь?
Пока те рассаживались, в дверь просунул голову Жека – институтский старожил, лентяй и мастер на все руки. Василич бросил на непрошеного гостя подозрительный взгляд, но Маэстро опередил его.
– Только вчера тебя вспоминал, – он распахнул дверь, наступая, вытолкнул схемотехника обратно в коридор и сам вышел следом.
Ничего, подождут немного. Все свои.
– Марат сказал, тебя Коля искал накануне своего… внезапного отъезда. Нашел?
Жека поморщился, словно от приступа зубной боли.
– Было дело, – признал он. – Но мы и покалякать толком не успели, так. Языками почесали – и все.
– А что ему надо было, помнишь?
Маэстро задал вопрос таким тоном, чтобы у Жеки не осталось сомнений – вспомнить ему придется.
– Да про давнишние дела расспрашивал, – Жека старательно воротил голову к окну. – Про экспериментальный отдел и про… Игоря. Ну я ему сказал, что все давно быльем поросло, а остальное в архиве. Все, что по монитору осталось. Но он все допытывался, как же пропали бумаги… он откуда-то знал, что они до вас… то есть нас…
– Ясно, – оборвал его Маэстро поспешнее, чем следовало.
По коридору торопливо двигался им навстречу начальник лаборатории Вениамин Исаакович – невообразимо худой, в синем поношенном халате и с растрепанной клинообразной бородкой.
– Коллеги, приветствую!
Маэстро досадливо крякнул, пожимая сухую, испещренную морщинами и пигментными пятнами руку. Изнутри поднималось горячее желание распустить совещание к ядреной матери и как следует подумать, запершись в кабинете.
Зачем Коленька полез туда, куда начальник его не посылал, и, главное – что он успел узнать? Маэстро боялся не за реноме, а скорее, безотчетно старался сократить до возможного минимума число знавших о его давнем поражении. Именно по этой причине он до сих пор не выкинул лентяя Жеку на улицу, хотя давно мог нанять на его место парочку расторопных молодых сотрудников. Внезапно он сообразил, что Жека и начальник лаборатории обсуждают что-то отличное от институтской рутины:
– … да соберемся часиков в пять, помянем. Что за паршивая жизнь, а? И пожить толком не успел, и с работой не сложилось. А голова была – огого.
Маэстро напрягся, пытаясь понять, о ком идет речь. В этот момент дверь приоткрылась, из приемной высунулась голова Василича:
– Там эта, Дмитрий Аристархович… собрались все уже.
Волна злости поднялась и тут же погасла. Дела прежде всего.
