энергично размахивая руками, заведомо понимая что тот его не слышит. Третий делает вид что читает книгу. Какое чтение при такой вибрации?! Некоторые, как и он сам, дремлют, или делают вид что дремлют, прикрыв веки». Шум двигателя стал расплываться отходя на второй план. А в голове стала проявляться картинка, становясь всё более чёткой и реальной…
Он сидел как и обычно у второго иллюминатора от двери, по левому борту. Под бортом проплывали горные вершины Памира, расцвеченные в розовые и красные тона восходящим солнцем. А между вершинами прятались ущелья, затянутые туманом и облаками. Это сейчас, пока не пересекли границу, вертушка плавно летела высоко над горами, лишь только некоторые, самые высокие пики, высились на уровне иллюминаторов. А после границы, вертолёт резко снизится, и будет петлять по ущельям, почти цепляя колёсами шасси зелёнку, ютящуюся по берегам горных речушек. К тому времени, окончательно взошедшее светило, разгонит из ущелий косматые клочья тумана, и мимо обоих бортов будут проноситься мрачные серо-коричневые стены каньонов. Пока ещё было время расслабиться. Его шею щекотали солнечные лучи, освещающие ребят сидящих напротив. Сидящий напротив пулемётчик, как всегда что-то перекладывал в своём РД. ПКМ с пристёгнутой «банкой» ему здорово мешал отвлекаться от ожидания. Хотя из-за шума двигателя было не слышно слов, но судя по выразительной артикуляции губ, пулемётчик поминает всех родственников своего пулемёта, родственников конструктора этого пулемёта, ну и конечно всех тех, кто поднял его в пять часов утра, усадил его в эту гремящую консервную банку, и отправил его чёрт те куда. Сейчас можно. Можно и в Бога, и в чёрта и в душу. И Брежнева с Косыгиным. И партию с правительством. И отдельно Устинова в компании с генеральным штабом. Сейчас можно всё.
Чуть правее пулемётчика сидит штатный снайпер. На лице как всегда ни единой эмоции. Между колен зажата его безотказная «Светка», винтовка СВДС, а в руках кубик Рубика, который снайпер пытается собрать. Игрушку эту он в прошлой командировке подобрал, в одном из домов «зачищенного» кишлака. В комнате бился в агонии душман, по углам валялось ещё несколько трупов разорванных гранатными осколками, на полу лужа крови, а в этой луже лежал кубик, выделяясь яркими цветными квадратиками на фоне бурой жижи. Когда вернулись на базу, штабисты устроили шмон в вещах группы, и один из «штабнюков», заметив этот кубик начал толкать речугу про «тлетворное влияние запада», и попытался кубик забрать. Снайпер ни слова не сказал. Он только взглянул на «штабнюка». Взглянул так, как он смотрел в прицел своей «Светки», выцеливая очередного духа. «Штабнюк» поперхнулся словами, положил кубик на место, и молча исчез.
Ещё правее расположился штатный «маркони». Этот, когда был чем-то взволнован, постоянно что-то жевал. Вот и сейчас он грыз сухарь. Рассказывали что однажды группа не смогла штатно эвакуироваться, и пришлось больше недели переть по Гиндукушу к запасной
