подошла к дочери и помогла ей зашнуровать платье, в то время как девушка не спеша расчесывала волосы. Вдруг в комнату вбежал запыхавшийся Леруа. Немного отдышавшись, он сказал:
– Тетушка, господин де Вильере пожаловал!
Когда Луиза спустилась на первый этаж, де Вильере уже стоял возле лестницы, с нетерпением ожидая, когда его представят Агнессе. Судя по довольной улыбке сытого кота, прокурор был в прекрасном расположении духа. Его серые глаза сияли каким-то загадочным радостным огнем, который просто нельзя было не заметить. Он был по-настоящему счастлив, осознавая, что через несколько минут вновь увидит Агнессу, что теперь-то она будет только его.
Луиза присела в легком реверансе, подойдя к представителю власти. Сейчас ей хотелось произвести хорошее впечатление на королевского прокурора. Мужчина кивнул головой, поцеловав ее руку. Если честно, он не особо хотел тратить время на все эти вежливости, его интересовало лишь одно – Агнесса… его Агнесса.
– Мадам, я надеюсь, она готова?
– Да, – женщина посмотрела на лестницу, – она у себя в комнате. Позвольте, я провожу вас к ней.
Сердце де Вильере ликовало; наконец-то он получит то, что хочет, наконец-то этот бесценный, еще никем не тронутый алмаз будет его. В воображении прокурора уже рисовался ее образ в белом подвенечном платье, он уже представил, как впервые касается ее губ своими, и как ночью овладевает столь пленительным телом. Де Вильере старался быстрее подниматься по ступенькам, будто каждая секунда ожидания была для него вечностью.
– Добрый вечер, господин де Вильере!
Прокурор обернулся, услышав за своей спиной детский голос. Перед ним стоял Леруа; лицо этого ребенка было приветливым, что не могло не пугать, ведь все знали, если этот ребенок решил поиграть в паиньку, то до нового происшествия осталось совсем мало времени. Мальчишка смотрел то на прокурора, то на тетушку, стараясь казаться ангелочком.
– Какой милый ребенок… – Де Вильере наклонился, посмотрев в глаза мальчика. – А на допросе ты таким не был. Что случилось?
Королевский прокурор испепелял мальчишку мрачным, строгим взглядом, каковым обычно глядел на преступников, отказывающихся признаваться в совершенном злодеянии. Это была та самая примитивная, но хитрая и весьма действенная уловка, не требующая особых физических усилий. Этот метод требовал совсем другое – умение оказывать на человека значительное влияние в психологическом плане, способность показать одном взглядом свое превосходство над ним. Чего же ожидал де Вильере, играясь с людьми в подобные уловки? Одно можно сказать точно – представитель власти не столько преследовал цель добиться правды, сколько надеялся увидеть ответную реакцию своего «подопытного». И, надо признать, все подозреваемые реагировали по-разному: кто сохранял спокойствие, раздражая этим юриста, а кто наоборот впадал в то
