style="font-size:15px;"> – Вы вовремя успели! – воскликнул ослик и гордо вскинул голову.– Сегодня я гастролирую здесь в последний раз. А завтра мы с Иваном летим совершать подвиги!
– Всё-таки нашли Василису? – высказал предположение поэт.
– Возможно, – уклонился я от прямого ответа.
– Айда на колесо! – махнул рукой Антуан.– Пока летаем и поговорим.
– С языка сорвал, – притопнул копытом Ницше.– Правду говорят, что у гениев мысли сходятся.
– По-моему, как-то по-другому говорят, – усомнился я.
Вчетвером мы зашли в подошедшую кабинку и стали неспешно возноситься ввысь.
– Как там Че поживает? – спросил у меня Антуан, потеребив бородку.– Ты его так внезапно уволок.
– Отлично поживает! – ответил за меня ослик.– Это фиолетовое чудовище уже сгрызло три пары обуви, расцарапало Парамоше руки и ноги, а ещё совершило несколько побегов. Но каждый раз возвращалось. Остальные котята так себя, к счастью, не ведут.
– Покажете потом остальных? – Антуан умоляюще взглянул на Ницше.– Ну, пожалуйста!
– Не вопрос! – гордо заявил ослик.– Я суров, но щедр! Откатаем сейчас обязательную программу на колесе, а потом зайдём на склад.
– Слушай, – у меня вдруг возник вопрос, который я тут же и озвучил, – а как получается что чебурики вроде как в моде. Ну, или в тренде. А содержатся где-то на складе, в безвестности. Не логичнее ли их выставить на всеобщее обозрение?
– Это что, претензия ко мне? – взвился Ницше, раскачав кабинку.– Я тут совсем ни при чём! Это старый пень всё затеял!
– Да успокойся ты! – пришлось угомонить его, обняв.– Вывалимся ещё.
– Не вывалимся, – усмехнулся Аркадий Петрович, – вокруг кабинки защитное поле. Даже если захочешь, не выпадешь. Теперь, правда, плеваться нельзя на головы прохожих. Но зато и особо наглые вороны тоже бомбёжку не устроят.
Я протянул руку за пределы кабинки и действительно упёрся в упругую прозрачную стену. Это было нечто похожее на пузырь пневмы.
– Вы не отвлекайтесь, – обратил на себя внимание Антуан, – любуйтесь видом. Приближаемся к пику.
Я осмотрелся. Вид и в самом деле был великолепный. Далеко внизу разбегались ряды кукольных домиков. Люди и вовсе превратились в еле различимых муравьишек.
Антуан вздохнул полной тощей грудью и запел противным голоском:
В летнем месяце июле
Мы плевали с колеса
И летели словно пули
Наши слюни в волоса
Но тогда мы были дети
С той поры мы подросли
В голове остался ветер
Но теперь плюют на нас
Мы с осликом переглянулись и глупо захихикали, а Аркадий Петрович подхватил припев:
Взлетая выше дуба
И выше комаров
Ругались очень грубо
Пугая докторов
Глава 3
Внезапно в поле моего зрения
