силами пытались угодить. То изюму в соусе «хану» предложат блюдечко, то подушку помягче под спинку барскую, то шкуру в ноженьки постелят. Как же без шкурки-то их сиятельство? Без шкурки-то никак. Озябнут они. И Демьян-то хорош после вина. Сыплет всем «благодарю» направо-налево, денежкой «ручки золотит». Сама вальяжность и благосклонность.
Благо, Рамил как глава табора Рупув цыкнул на женщин, веля не докучать дорогим гостям. Из-за их суеты Рича не слышно.
Мальчишка рассказывал родне о своей жизни в Увеге. Взамен узнал, что произошло в таборе за то время, пока его не было. У него родился братик, которого назвали Ваха. Родила близнецов одна из сестер. Хоть это не было сказано, но из разговора Тиса вывела, что дела у артистов идут неважно. До зимы представления не приносили больших доходов, теперь же уповают на Сотворение. Вот уж когда можно получить за выступление знатный барыш. На вопрос, почему за ним не возвращались, Рич выслушал много отговорок, в которые с радостью поверил. Какая разница? Сейчас же все хорошо. Рамил, будто еще не веря, что сын здесь, спросил его что-то на своем языке.
– Вы о том, может ли он оборачиваться в медведя? – встрял в разговор Демьян, не боясь показаться нетактичным. – Не беспокойтесь, способность полностью восстановлена.
– Господин вэйн знает наш язык? – вздернул широкие брови Саялэ, при этом метнув предупреждающий взгляд соплеменникам, чтобы остереглись болтать лишнего. Не все нужно знать чужаку.
– Только общие фразы. Учил, когда ездил в Савойские пустоши. А Рич помог вспомнить. – Демьян подмигнул мальчишке.
– Приятно вдвойне принимать такого гостя в нашем скромном кругу.
– Взаимно.
Рамил взял сына за плечи.
– Покажи мне медведя, Рыч.
– Сейчас! – Ребенок со смешком отбежал к костру. Как по команде смолкли все разговоры, глаза каждого на поляне были прикованы к смуглому мальчишке. Один миг, и на фоне пламени поднялась фигура огромного бурого медведя. Зверь опустился на четыре лапы, пробежался пару раз вокруг костра, разок рыкнул, лязгнул внушительными когтями. Затем кувыркнулся, довольно высунув розовый язык.
Тиса мысленно улыбнулась.
Рич вернулся в человеческий облик под крики и хлопки в ладоши окружающих. Рамил глядел на сына так, словно только сейчас понял, что он вернулся. Глаза блестели, отражая огонь костра. Он потрепал мальчишку по шее и громко рассмеялся.
Точно уловив настроение главы, резво запели скрипки, выводя бойкую мелодию. И табор запел, заплясал. Та самая красотка, что не сводила с вэйна глаз, танцевала с особой страстью. Юбки в ее руках ожили и уподобились пламени. Бедра и грудь колыхались в такт музыке. Она изгибалась как змея и скакала как лань. Боже, дай терпения. Слава Единому, дед Агап решил побеседовать с Ричем.
– Вот бабуля удивится, когда вернется!
– А где твоя бабушка? – полюбопытствовал Фомич.
– Гадать
