десять минут Тиса выслушивала, какие нужды имеет табор – нехватка лекарств, одежды, повозок и лошадей. И, удивительное дело, колдун согласился купить все необходимое без препирательств.
Рамил заметно повеселел. Напоследок вэйну принесли кварц, и он подпитал наклад, вливая поток света из скипа в белый как лунь камень. Колдун поднялся, чтобы отдать кварц владельцу, но его остановила та самая красотка. Нет, ну разве можно так бесстыдно липнуть к мужчине?!
Тису затошнило, когда Лаиша, так звали кочевницу, прожгла ее призывным знойным взглядом.
– Барин, верно, устал? – Она погладила колдуна по плечу. – Не желает ли отдохнуть перед дальней дорогой? – И указала на стоящую поодаль повозку.
Только теперь Тиса осознала, в какую ловушку себя загнала по собственной воле. Сбросить видение у нее, конечно, не получилось. А женская рука уж принялась выписывать круги на груди колдуна. Боже!
– Сон в моей кибитке самый сладкий, – горячо прошептала смуглянка на ухо вэйну. Демьян сощурил глаза.
– Не сомневаюсь. Но я предпочитаю горечь бессонницы, барышня. – И всучил девице свою ношу. – Держи. Передай кому надлежит.
Лаиша растерянно уставилась на белый камень в своих руках. Вэйн же не стал дожидаться ответа и, обойдя обольстительницу, направился к лекарю и юному оборотню.
Сцена прощания была короче, чем видящей хотелось бы.
– Я уже говорил, Рич, коли только пожелаешь, то всегда можешь вернуться к нам. – Агап пожал старческой рукой ладошку юного оборотня. – Тиса будет очень рада, если ты навестишь нас когда-нибудь. – Старик подмигнул.
– Передайте Тисе Лазаровне, я погощу дома до весны и приеду к вам, – пообещал мальчик. – И стану лекарем, как вы!
– Ну-ну, ну-ну… – Агап не верил словам. Понятно почему. Желания юности изменчивы, как песок в дюнах. Это старость не изменяет привычкам. – Не торопись, малец. Живи, расти большой и радуйся. А мы с Тисой подождем. Если что, обращайся к Демьяну, как условились.
– Я приеду к тебе в четверг, – пообещал мальчишке вэйн и подмигнул. – Твой отец решил обновить повозки и купить лошадей. Поможем ему выбрать?
Твердое «Да!» в ответ и мужское по-взрослому рукопожатие.
Тиса водила рукой по гобелену, висящему над кроватью. Незамысловатый цветочный рисунок поглотил сумрак. Накатившая после долгого видения дурнота отступала неохотно. Спустя полчаса девушка все же поднялась, зажгла свечу и на нетвердых ногах отправилась в кухоньку напиться воды. Слабость – пустяк, скоро пройдет. Плохо, что через час ее ждет говор с Ганной, а она квелая, как ковыль. С жестяной кружкой в руке вернулась в комнату и выглянула в окно. Стемнело рано. Небеса уж наблюдали за землей бледным лунным оком. Знакомый шиповник разлегся в тени заборчика, растопырил, как паук, колючие лапы. За заметенной снегом дорогой дома перемигивались светом в окнах. Лишь один слепо чернел – тот, который бросили хозяева, чтобы найти удачу на каменоломнях богача Фролова. Тиса смотрела в черноту
