в пруду плавали рыбы. Вот сколько полезного можно узнать об этом парке, заглянув как-то на досуге в брошюрку, что местные защитники природы раздают на остановках.
Парк посещало много народа, но он был так велик, что казался почти безлюдным. Это натолкнуло меня на мысль об интимности и романтичности, и о собственной глупости, ведь парк предполагал полное уединение.
Купив несколько гамбургеров и содовой, мы нашли лавочку под одним из фонарей.
– Не поверишь, но я не бывал здесь с самого детства, – вымолвил Питт, разворачивая еду, – и уж тем более не ел гамбургеров лет сто.
– Это чертовски вкусно на самом деле, – одобрила я, – но я тоже ем их редко. У меня немного чокнутое семейство, если ты не заметил. Ба уверена, что фастфуд – это от дьявола.
Питт рассмеялся, и я поддержала его.
– Действительно вкусно, – проговорил он, набивая рот. – Так, значит, ты из Катригана?
– Да, а еще я ситайка.
– И как тебя угораздило…
– Здесь все обращают на это внимание. Ситайки редкость в Каптике, я уже поняла.
– У вас своеобразная внешность… ситайки очень красивы.
– У нашей расы нет преимуществ перед людьми, скорее наоборот. Лиртона развивалась слишком медленно, и когда человек пришел на нашу планету, он посчитал, что ситайцы примитивны, – говорить о подобном в присутствии парня, который нравился, было довольно сложно, – просто ситайцы развиваются позже, чем люди. Эта особенность сглаживается с годами, но в детстве она изрядно портит жизнь. Мама отдала меня в школу в семь, потому что полагала, что ее дочь способна на большее, чем любая ситайская девочка. На Лиртоне детей отдают в школу не раньше двенадцати, вот так-то. Это в порядке вещей, но моя мама считает по-другому.
– И, наверно, она права.
Я поджала губы.
– И все-таки многим ситайцам тяжело пробиться, потому что их считают недостаточно… умными. И наивными.
Питт поймал мой взгляд, вымолвил серьезно:
– Ну, тебя я точно не могу назвать наивной, Лимма.
Я промолчала, но только потому, что я как раз и была наивной. Это можно было скрыть от окружающих, но только не от самой себя. И я всегда боялась повторить судьбу матери, влюбившись и доверившись тому, кто разобьет сердце.
– Между нами есть и другое отличие, – сказала я тише, чувствуя жар, бросившийся к щекам, – в физиологии…
– О, я слышал об этом, – произнес Питт, тоже краснея, – эта особенность касается только женщин?
– Угу.
– И это правда? Ну… то, что говорят?
– Что в постели с ситайкой может получить удовольствие даже импотент? – хмыкнула я. – Ну, вроде того.
Мы оба замолчали. И зачем я только подняла эту тему?
– Мне нужно быть в девять дома, – сказала, рассеянно глядя на зажигающиеся фонари, – нужно позаботиться о маме.
– Я отвезу, не волнуйся, не опоздаешь.
Мы
