style="font-size:15px;"> – Прости, – хрипло выдыхает он, – слишком рано, да? Я не должен был… только не уходи.
Господи, его реакция настолько искренна и импульсивна, что я готова в ту же секунду ему отдаться. Знал бы он, что творится со мной, когда он рядом, когда касается, наконец, когда просто смотрит вот так.
– Все нормально, я просто…
– Ты никогда этого не делала?
Отведя взгляд, я старалась придумать что-то стоящее в ответ или тактично сменить тему.
– В этом нет ничего плохого, Лимма.
Мне не удалось скрыть горький смешок.
– В двадцать лет странно не уметь целоваться, – проговорила, не поднимая взгляда.
– Нет, это потрясающе, – он помедлил, прежде чем сказать то, что собирался: – Я еще ни разу не встречался с девственницей.
О, черт…
– Лучше не заостряй на этом…
– Прости… – вымолвил он.
Мы замолчали, испытывая неловкость.
– Рядом с тобой я чувствую себя неполноценным, – вдруг усмехнулся Питт, – ты идеальная, а я… у меня много недостатков.
– Шутишь? Ты лучший футболист университета, богатый и красивый. С таким набором любые недостатки не имеют никакого значения.
– А ты циничная, – хмыкнул он и рассмеялся.
Было около девяти, когда Питт привез меня домой. Как и обещал. Впрочем, он, к удивлению, не позволял себе ничего лишнего. Вернее, ничего того, чего я сама бы не хотела.
– Спасибо, – произнесла я прежде, чем выйти из машины.
– Увидимся завтра?
– Если хочешь.
– Хочу, – поспешно выдохнул он, – очень хочу, Лимма.
Он медленно наклонился ко мне, давая понять, что намеревается сделать. Кончики его пальцев коснулись моей скулы, легко провели до уголка губ. Я не отстранилась, послушно принимая прощальный поцелуй – глубокий, раскованный и зажигательный.
За все приходится платить, даже за собственную рассеянность.
Доктор Баргер редко посещал собственный кабинет, находя себе применение в лаборатории. Но ради меня он изменил привычкам. Он убрал со стула ворох бумаги, поставил этот стул перед столом, на который имел обыкновение присаживаться во время беседы.
– Садись, Лимма, – довольно мягко произнес он, – нам нужно серьезно поговорить. – Итак… – начал, убедившись, что я действительно сижу и внимательно слушаю. – Я разочарован. За несколько дней тебе удалось кардинально изменить мое мнение о себе. Лимма, в чем дело?
У меня было сотни ответов, но ни один не звучал так правдиво, как прозвучало бы: «Я, кажется, влюбилась в Питта Сайверса».
– Лимма, ты понимаешь, о чем я говорю? – сердито вымолвил Баргер, скрещивая на груди руки. – В Каптике за место в этой лаборатории сотни студентов готовы продать душу.
– Я исправлюсь.
Мужчина громко и устало вздохнул.
– Исправишься?
