взгляд в другую сторону. – И вон те ребята на джипе тоже явно не погулять вышли.
Феликс не разглядел в таких подробностях, но оснований не доверять ей у него не было.
– Но мы вернёмся? – спросил он.
Китти ничего не ответила.
– Ладно, давай так: ты обещаешь, что мы постараемся вернуться?
– Да.
– Хорошо, – он обречённо кивнул. – Тогда поехали.
Китти кивнула в ответ и завела мотор.
Через минуту они неслись по трассе на восток – сквозь неизвестность, сквозь ветер и ночь.
25.
Они ехали долго. Довольно скоро машина свернула с трассы, и они двигались теперь по мелким неосвещённым дорогам, что неохотно стелились под колёса, наждачно шурша и иногда подкидывая кверху. По сторонам угадывались поля и маленькие лески, но очертания их были зыбки, непостоянны, и казалось иногда, что всё это не по-настоящему, – просто снится странный околдованный мир, который ты нигде не видал. А может, наоборот, сном было всё, что помнилось до того: какой-то большой город, крыши многоэтажек… флаги… люди на солнечной набережной… А настоящий мир всегда и был здесь, в нагревшейся духоте между сиденьем и темнотой за окном, всегда немного трясся и светил лампочками на приборной панели…
– …вряд ли охраняют. Можно в них.
– А? – переспросил Феликс. Он и впрямь успел задремать, хотя, казалось, не закрывал глаз.
– Эти сараи, наверно, не охраняют, – повторила Китти. – Нам нужно отдохнуть немного. Завтра долго ехать.
– А, да. Это идея, – он подумал, вспомнил кое-что важное. – А куда мы всё-таки двигаемся?
Китти помолчала.
– Был вариант поехать в Истрицк, – через минуту всё-таки проговорила она. – Это к юго-востоку.
– А почему именно туда?
– Я жила там одно время. Впрочем, можешь выбрать любой другой, это не принципиально.
– Прям любой, – протянул Феликс. – И можем, например, махнуть до приозёрья?
– Хоть до Черюпинска.
Феликс тихо рассмеялся:
– Да ладно, Истрицк меня вполне устраивает.
В сарае оказалось довольно чисто и даже почти не сыро: он был хорошо сделан. Большую часть занимали приспособления хозяйственного толка, и среди них можно было сносно расположиться.
– И мы даже никому не скажем из наших? – спросил Феликс.
Китти внимательно посмотрела на него:
– У тебя есть кто-то, кому ты безоговорочно доверяешь? Не потому, что «за одну идею», а лично?
– Витька Рамишев, – сказал он почти сразу. Потом, подумав немного. – Леон Пурпоров тоже.
– Вот им и позвони, – кивнула Китти. – Остальным не надо.
Она протянула ему мобильник (свой он давно выключил) и связку ключей в придачу, пояснила:
– Если что понадобится в машине. Я сейчас уже лягу.
Феликс вышел наружу, чтоб не мешать ей обустроиться. Один за другим
