Руффиан! – сварливо заорала Шиповничек. – Что-то я не слышу охов и ахов из-под этого твоего унылого капюшона!
Руффиан Синий, самый прославленный охотник за сокровищами и наемный убийца среди ныне живущих, с мученическим видом стоял между двумя бронзовыми изваяниями танцующих богинь.
– Мне за ахи не платят, – сообщил он. – И за охи.
Шиповничек ощерилась:
– Я тебе много за что другое плачу, господин Брюзга-Дрюзга! И если хочешь получить золото, которое тебе за это причитается, будет лучше, если я услышу от тебя заверения в обожании!
Руффиан глубоко вздохнул.
– Ох, – проговорил он безо всякого выражения. – Ах.
– Что-то ты, Шиповничек, не производишь особого впечатления, – заметил Лиам.
– Позволю себе усомниться, – заявила Шиповничек. И обвела взглядом стражников. – Эй, солдаты!
– Мы под впечатлением! – хором воскликнули те.
Лиам покачал головой:
– Мне жаль тебя, Шиповничек. Не могу себе представить, как унизительно было бы мне понимать, что все эти восторги и восхищение притворны.
У принцессы Шиповничек вспыхнули глаза.
– Знаешь что, мой будущий муженек? – спросила она. – Поскольку этот роскошный трон ты все равно, похоже, не ценишь, устрою-ка я тебя, пожалуй, поудобнее. Стража! Расковать принца и заключить в подземелье, уровень «Б»! Камера восемьсот сорок два. И подпустите туда крыс, да побольше!
– Давай, Шиповничек, покажи себя во всей красе, – проговорил Лиам, пока два стражника снимали с него кандалы, а потом потащили прочь. – Давай-давай, попробуй взять меня измором. Ни за что не заставишь меня сказать на свадьбе «да».
– Еще как заставлю. У меня есть способы добиваться, чтобы все делали то, что я хочу, – уверенно возразила Шиповничек. – А после свадьбы станет еще проще, – добавила она в сторону.
Когда Лиама уволокли, Шиповничек устроилась на троне поудобнее и раскинула руки:
– Полировать! – приказала она.
К ней подскочили две служанки и принялись усердно наводить блеск на ее сверхдлинные ногти шкурками новорожденных тюленят.
Лиама провели по коридору, выложенному роскошной мозаичной плиткой и с фестонами из бронзовых кружев по стенам. Авонделльский народ ценил красоту и изящество отделки превыше всего. Во дворце не было ничего – ни уголка, ни безделушки, – что можно было бы назвать простым и заурядным. Даже солдаты в Авонделле и то были сущие модники: стражники, которые конвоировали Лиама, щеголяли в голубых замшевых камзолах и штанах в узкую серебряную полоску. По пути к винтовой лестнице они миновали мальчишку-уборщика, который усердно подметал пол.
– В мусор не наступите, – услужливо предупредил Лиам конвоиров.
Они опустили глаза, и тут Лиам мгновенно вытянул руку, вырвал у уборщика метлу и огрел ею стражников по головам, отчего ручка раскололась
