утро, дражайшая сестричка.
Генрих, сидящий в глубине комнаты, поднял голову от бумаг, увидел меня – в дверном проеме, словно в рамке картины, кремовое платье, выбранное Анной, пышные волосы почти скрыты головным убором в тон платью, юное лицо открыто. Король еле слышно выдохнул, охваченный желанием, мои щеки чуть покраснели, на губах нежная улыбка.
– Добрый день, сир. Добрый день, братец, – тихо проговорила я, не сводя глаз с лица Генриха.
Король поднялся на ноги, протянул руку, будто хотел затащить меня внутрь. Поймал взгляд писца, отдернул руку, сказал:
– Приду завтракать с вами, передайте королеве, я присоединюсь к обществу через пару минут. Как только закончу с этими… с этими…
Он небрежным жестом указал на бумаги, словно понятия не имел, о чем там идет речь. Он пересек комнату – форель, плывущая на свет фонаря браконьера, – произнес тихо, чтобы никто, кроме меня, не слышал:
– А ты, как ты поживаешь?
– Хорошо. – Я бросила на него быстрый, шаловливый взгляд. – Разве что устала немножко.
– Плохо спалось, дорогая? – усмехнулся в ответ.
– Совсем не спалось.
– Не понравилась постель?
Я запнулась, я не Анна, у меня нет сестриного таланта к словесным баталиям. Пришлось ответить чистую правду:
– Очень понравилась, сир.
– Придешь снова спать в эту постель?
Что за чудная минута, мне пришел в голову подходящий ответ:
– Сир, я надеюсь как можно скорее снова не спать в этой постели.
Король откинул голову, засмеялся, наклонился поцеловать мне руку:
– Как прикажете, моя дорогая, я ваш верный слуга.
Я глаз не могла отвести от его лица, пока его губы прижимались к моей руке. Он выпрямился, наши взгляды встретились, утонули друг в друге, переполняемые желанием.
– Мне пора, королева будет спрашивать.
– Я не заставлю себя ждать, уж поверь.
Я улыбнулась напоследок, бросилась бегом по галерее догонять остальных дам. Каблучки стучат по каменным плитам пола, прикрытым камышовыми циновками, шелковое платье шуршит. Мое молодое тело – такое бодрое, прекрасное и любимое. Любимое не кем иным – самим королем Англии.
Он пришел к завтраку, сел, улыбнулся. Потускневшие глаза королевы взглянули на мои порозовевшие щеки, муаровое сияние платья. Она отвела взгляд. Послала за шталмейстером и музыкантами.
– Собираетесь сегодня на охоту, сир? – ласково спросила она.
– Конечно. А ваши придворные дамы, не хочет ли кто присоединиться?
– Уверена, захотят. – Голос королевы звучал по-прежнему ласково. – Мадемуазель Болейн, мадемуазель Паркер, мадам Кэри, вы три прекрасные наездницы. Не поехать ли вам сегодня на охоту?
Джейн Паркер бросила на меня торжествующий взгляд – мое имя
