Анна тоже будет со мной, – попросила я матушку, оглядывая затемненную комнату.
Та нахмурилась:
– Отец приказал ей оставаться в Хевере.
– Ну пожалуйста, это так долго, мне с ней будет веселей.
– Хорошо, пускай тебя навестит, – решила мать. – Но мы не можем ей позволить присутствовать при рождении королевского сына.
– Или дочери.
Она осенила мой живот крестным знамением и шепнула:
– Проси Господа послать тебе мальчика.
Я больше ничего не сказала, довольная, что удалось выпросить визит сестры. Она приехала на один день и осталась на два. Анна настолько скучала в Хевере, так злилась на бабушку, так хотела оттуда уехать, что даже затемненная комната и сестра, убивающая время за шитьем маленьких распашонок для королевского бастарда, оказались немалым развлечением.
– Была на ферме при усадьбе? – спросила я сестру.
– Нет, только мимо проезжала.
– Мне просто интересно, какой у них урожай клубники.
Она пожала плечами.
– А ферма Петерсов? Не пошла туда на стрижку овец?
– Нет.
– А сколько мы собрали урожая в этом году?
– Не знаю.
– Анна, чем же ты тогда там занимаешься?
– Читаю. Музицирую. Сочиняю песни. Езжу верхом каждый день. Работаю в саду. Чем еще можно заниматься в деревне?
– Я посещала разные фермы.
Сестра только вскинула брови:
– Они все одинаковые. Трава растет – вот и все.
– А что ты читаешь?
– Богословие, – бросила она. – Слышала о Мартине Лютере?
– Конечно слышала. – Я просто остолбенела. – Слышала достаточно, чтобы знать: он еретик и книги его запрещены.
Анна улыбнулась, будто знала какой-то особый секрет:
– Кто сказал, что он еретик? Все зависит от точки зрения. Я прочла все его книги и многих других, кто думает, как он.
– Ты уж лучше об этом молчи. Мать с отцом узнают, что ты читаешь запрещенные книги, тебя снова ушлют во Францию или еще куда подальше, с глаз долой.
– На меня никто не обращает внимания, – отмахнулась сестра. – Твоя слава меня совершенно затмила. Существует только один способ привлечь к себе внимание семьи – забраться в постель к королю. Чтобы семья тебя любила, надо стать шлюхой.
Я сложила руки на необъятном животе и улыбнулась, ее ядовитые слова меня совершенно не трогали.
– Вовсе не обязательно щипать меня из-за того, что моя звезда меня туда привела. Тебе никто не приказывал заводить шашни с Генрихом Перси и навлекать на себя позор.
На мгновение с прекрасного лица упала маска, и я увидела тоскующие глаза.
– Ты о нем что-нибудь слышала?
Я покачала головой:
– Даже
