не оставляло ощущение, что каждый встречный пялится на ее язык. Могло быть еще хуже, намного хуже: что, если бы демон Дига был какой-нибудь птицей? Ох! А если ракообразным? Фу! Фу, фу, фу! Небось дикорожденные, такие как Чхве, каждый день сталкиваются с повышенным вниманием к своим, зачастую более заметным… мутациям? Трансформациям? Если задуматься, Пурна даже не знает, как правильно назвать свое нынешнее состояние. Конечно, она не дикорожденная, потому что не появилась такой, как сейчас, из чрева матери, но и названия «перерожденная» никогда не слышала. Или слышала, но не потрудилась выяснить значение? Пурна, считавшая себя современным человеком с прогрессивными взглядами, теперь пришла в замешательство от мысли, что могла уже встречаться с людьми, чью судьбу теперь разделила, и не подозревать о том, что они изменились уже после рождения. Если вспомнить все, что известно о Чхве, то ведь она не является, так сказать, дикорожденной от рождения. Возможно, такая же жертва несчастного случая, как и сама Пурна.
Жертва. Несчастный случай. Эти мерзкие слова всегда бесили Пурну в разговорах о дикорожденных, до того как демон наделил ее саму проклятием собачьего языка.
Проклятие? Ну вот, снова-здорово! Разве можно так думать теперь, когда она стала частью несправедливо осуждаемого сословия? Или касты? А может быть, породы? Бррр!
– Она… что? – донесся из-за палаток голос генерала Чи Хён.
Пурна с Дигом припустили бегом – судя по раздраженному тону, генерал вряд ли там задержится. Они появились из-за угла штабной палатки так стремительно, что телохранители не успели вытащить клинки, а затем Чи Хён заметила друзей и махнула рукой своим людям.
Позади четверых устрашающего вида громил собрались в кружок сама генерал и странная троица: ее любовник в маске, тот хмурый племянник Марото и Хортрэп Хватальщик. Никто из них не выказал желания вовлечь Пурну и Дига в разговор, но Пурне случалось бесцеремонно вторгаться и на более приватные вечеринки.
– Доброе утро, генерал. Мы с Дигом всего лишь хотим…
– Не сейчас, – оборвала ее генерал и вернулась к прерванной беседе.
Двое телохранителей решительно преградили Пурне дорогу.
– Пойдем, – прошипел Диг, дергая спутницу за алый рукав камзола.
Но не было ни малейшего шанса на то, что она стерпит холодный отказ, после того как пожертвовала ради этой девушки своим человеческим обликом.
– Сейчас, если не возражаете, – произнесла Пурна самым властным тоном, на какой была способна, но эффект получился сомнительным, поскольку ей пришлось слегка вывернуть шею, чтобы увидеть генерала за облаченными в доспехи жлобами. – Нам с Дигглби нужно срочно отлучиться по исключительно важному для вас делу, но мы не можем так поступить, не доложив своему генералу, не так ли?
Чи Хён медленно обернулась, лагерь словно погрузился в тишину; только скрипнули доспехи телохранительницы, бросившей взгляд на генерала, вероятно, в ожидании приказа проломить Пурне голову. Внезапно
