наверняка, кто из них…
– Слишком поздно, – устало произнесла София. Холодная, желчная, наполненная ненавистью часть ее души отчетливо понимала, что сдастся, если промедлит еще хоть мгновение. – Слишком поздно для всех нас. Солдаты, начинайте! Сбросьте их!
Кобальтовые конвоиры выглядели не намного счастливее пленников, но, будучи дисциплинированными солдатами, подчинились приказу и начали теснить азгаротийцев к Вратам. Пленные пытались сопротивляться, но у большинства дух был сломлен или ослаблен вчерашним колдовством цепистов.
Как только их сапоги приблизились к краю Врат, над стонами и воплями обреченных прозвенел властный голос:
– Прекратить! Ваш генерал приказывает: стоять!
Все так и сделали. Охранники, пленные, парочка аристократов и София дружно обернулись и увидели Чи Хён, скачущую верхом сквозь дым; вслед спешила свита. Еще дюжина лошадей, громко стуча копытами, появилась с фланга, они несли седоков с такой скоростью, что едва не угодили во Врата, но в последний момент отвернули от грозной черной бездны.
– Во имя всех рогатых богов, что за мерзость вы задумали?! – воскликнула Чи Хён, спрыгивая с коня.
– Вам прекрасно известно, что я задумала.
Холод в душе Софии растаял, превратившись в раскаленную магму ярости, сомнения и чувство вины сгорели дотла в пламени гнева. Но вопреки этому огню, а может, и благодаря ему София сумела придать голосу предельную вежливость и спокойствие:
– Я обещала вам свою помощь и советы в обмен на одну безделицу: возможность отомстить тем, кто убил дорогих мне людей. И сейчас происходит как раз то, о чем мы договорились, генерал.
– Я не разрешала убивать пленных!
Чи Хён еще не научилась скрывать свои эмоции так же хорошо, как София. Со временем она освоит этот трюк, если только не вынудит Холодный Кобальт столкнуть ее в пропасть, а так и случится, если маленькая паршивка решила отказаться от своих слов. Не обязательно прожить полжизни среди демонов, чтобы приобрести вкус к власти.
– Думаете, я не вижу разницы, капитан?
Самообладание Софии поднялось еще на несколько ступеней, к полному спокойствию, и это было на диво приятное ощущение.
– Уговор есть уговор. Они мои, принцесса.
– Прошу вас, София! – Чи Хён подошла так близко, что София ощущала несвежий запах саама из ее рта и различала белые пятнышки между ярко-красными жилками, сеткой покрывающими глаза. – На нас движется Таоанский полк. Если мы будем обращаться с полковником Хьорттом и остальными заложниками так, как предписывает «Багряный кодекс», то сможем договориться о перемирии или хотя бы выиграть время. Но если казним, на хрен, всех пленных, таоанцы не согласятся на переговоры. Они нападут, как только узнают!
– Так позаботьтесь, чтобы ваши люди не проговорились, – ответила София.
Лицо Чи Хён застыло. София наклонилась к девушке и, почти касаясь губами уха, прошептала:
– У тебя нет выбора, принцесса. Они отправятся
