к его танкам было почти невозможно. Когда Кочергин, задыхаясь от пороховой гари и кислой горечи тротила, спустился наконец в карьер, оглушающий звон слился с булькающим воем рикошетирующего снаряда. Разрыва лейтенант не услышал. Не поняв сразу происходящего, он увидел, как одна из «тридцатьчетверок’ неожиданно круто развернулась и, набирая скорость, пошла прямо на него. Затем вдруг изменила курс и, все более накреняясь, устремилась вверх – вдоль склона.
Часто вполне конкретные мысли бывают семантически неоднозначны. У Кочергина мелькнуло вроде: «Психанул кто-то, не выдержал!» На башне мелькнула цифра «2109». «Лубенок!» Тут же снаряд угодил в моторную часть танка. Машина резко замедлила ход и, оставив чернильный шлейф лившегося вниз плотного дыма, отсеклась туманной мглой.
Пригнувшись, он перебегал от танка к танку, ища машину Орлика. Ошалев от грохота, полуослепший, он наконец вытащил пистолет и стал колотить рукояткой по башне ближайшей машины. Наверху приподнялся люк, показались черные ребра шлемофона, блеснули глаза, зашевелились зубы. Но Кочергин ничего не слышал.
– Где лейтенант Орлик? Его машина? – надрывался он.
Танкист открыл люк, высунулся из башни и свободной рукой махнул в сторону второй от края «тридцатьчетверки…» (Прим. С.С.)
Привязка на местности была только по населенному пункту, то есть за ним, спереди, справа, слева – найдешь. А вот если в сторону, то степь да степь кругом. Видно буквально все, какая-то прозрачность необыкновенная. Вот танк черт знает где, а создается впечатление, что он рядом с тобой. Как расстояние прикинуть? Видимость просто великолепная. Зима, декабрь месяц, солнце взойдет… Авиации раздолье. Десятки немецких самолетов висели над степью. Зенитные средства корпуса были подавлены. Самолеты в считаные минуты достигали междуречья Аксая и Мышковы. Бомбовые удары в сочетании со штурмовками истребителей просто парализовали любое передвижение. «Мессеры» парами гонялись за всем движущимся в степи, буквально за каждым человеком. Доставлять боеприпасы, горючее, пищу стало просто невозможно.
– Какие у вас были зенитные средства?
– В каждой бригаде были зенитно-пулеметная рота и зенитно-артиллерийский дивизион 37-миллиметровых автоматов. Слабовато, конечно. Немцы их сразу засекали. В открытой степи не спрячешься. Да они еще на тяге – машина недалеко стоит. Считай, это уже ориентир для летчика. В общем, быстро они нас задушили. Авиация противника не давала дышать, просто давила нас. Первыми заходами они вышибли все наши зенитные средства. Спокойно расстреляли автомашины. А потом принялись глумиться над танками. Помню, один румын еще грозил кулаком. Там, конечно, и немцы были. Но в основном над нами летали румынские самолеты. Истребителей наших мы почти не видели: они работали по внутреннему кольцу окружения, так уж получилось. Мой последний танк был подбит самолетом на кольце окружения во время выхода из боя. Там же я был еще раз ранен.
Наша
