и как это всё понимать? Каприз избалованной женщины? Или я где-то допустил ошибку?».
Минут пятнадцать я терзался сомнениями, а потом решил, что с неопределённостью, в которой оказался, надо кончать:
– Ты спишь, Зоечка? – задал я глупый вопрос, на который нельзя получить утвердительный ответ. – Мне холодно и одиноко, – воззвал я к её милосердию, – и пожалеть меня некому.
Из алькова раздался смешок, и это меня приободрило: женщинам нравится, когда их веселят. И они с симпатией относятся к беспомощности мужчин.
– Ладно уж, – снисходительно раздался бархатный голосок с противоположного конца комнаты, – иди. Только ложись с краешку.
В кровь мощной струёй хлынул адреналин, тело напряглось в предвкушении сласти, и я, как изголодавшийся барс, стремительно прыгнул к своей жертве. Кроватные пружины жалко пискнули от боли, и я осторожно прижался к пылающему огнём телу женщины. Уже по запаху я определил, что она меня хочет, и мой лучший друг по сексуальным играм немедленно восстал, требуя сатисфакции. Однако я уже давно понял, что лучшим наслаждением в любви является ожидание и обязательный ритуал ухаживания, когда нервы, словно струны настраиваемой гитары, напрягаются, а чувства растут до беспредела.
С некоторых пор я осознал, что высшим мастерством в сексе является доведение женщины до кондиции, когда она теряет контроль над собой и готова на всё. Для этого, однако, необходим сущий пустяк – уметь владеть собой. Здесь, как в воздушном бою, важна не только высокая техника пилотирования (научить летать можно и медведя), но выдержка, хладнокровие, безупречный анализ обстановки и чёткое определение момента начала стрельбы. Только тогда ты испытаешь полное наслаждение победой.
Я прекрасно понимал, что женщина сгорает от страсти, и она понимала, что я это понимаю. Мы встретились по прихоти Зоечки, но каприз её не противоречил моим желаниям.
Осеменитель по своей сущности, ни один мужчина не устоит перед женскими чарами, если он здоров и молод.
Помню случай, когда мы, летуны, стояли кучкой в курилке, а мимо проходила прекрасно сложенная фея в голубом. Когда она удалилась на приличное расстояние, Валера Капанадзе в восхищении зацокал языком и, сжав кулак, воткнул в него указательный палец:
– Ай, кацо, как бы я ей сейчас замастрячил!
– Да ты что, парень? Это же жена нашего комэска!
– Виноват, ребята, не знал, – смутился Валера, вытащил палец из кулака и аккуратно, словно масло с ножа, обтёр его о края ладони, приговаривая: – Извиняюсь, извиняюсь…
Жаркое тело Зоечки напряглось, когда я положил ладонь на её живот.
– Ах, как от тебя весной пахнет! – прошептал я ей на ухо, слегка лизнув мочку .– Черёмухой. Ты помнишь запах черёмухи? Когда голова идёт кругом?
Она мгновенно повернулась ко мне лицом и прижалась по-девичьи упругими грудями:
– Вот фантазёр. Где ты видел, чтобы такая старуха, как я, черёмухой пахла?
Но по тону вопроса,
