бывай, крылатая, – растерянно раздалось вслед.
Аэлло миновала ставшие привычными, кривые улочки, прошла мимо ратуши, затем оставила позади прилавки, с которых торговцы собирают непроданный товар, и вышла на окраину.
Две серебряных монеты, конечно, меньше, чем золотой за коня, на которого она в жизни не полезет, или пол золотого, чтобы путешествовать с торговым караваном. Но у нее и их нет.
Вернулась к полноводному ручью, что впадает в узкую серую речушку. Значит, завтра отправится в путь одна. А по дороге что-нибудь придумает. Обязательно придумает!
Высекла искру, разожгла костер. Какое-то время держала ладони домиком, загораживая пробуждающихся духов огня от духов ветра. Огневушки принялись протяжно, широко зевать во весь рот, и приветливо замахали Аэлло красными колпачками. Убедившись, что дыхание ветра им больше не страшно, Аэлло легла на крутой берег животом и принялась всматриваться в воду.
Вон, мелькнуло что-то серое с красными искрами по бокам. Рывок, короткий всплеск – и гарпия, словно играючи, подняла над водой серую, с красными плавниками, рыбешку. Рыбка не сразу поняла, что ее поймали, а когда поняла, затрепыхалась, жалобно открывая рот, попыталась вырваться, но спастись из острых когтей гарпии не так-то просто.
– Ненавижу, ненавижу готовить, – пробормотала Аэлло под нос, но во рту возник тошнотворный вкус сырой рыбы, что пришлось есть по дороге, и ненавистный процесс разделки оказался почти приятным.
Разложив будущий ужин на углях, сглотнула слюну и ушла к ручью, ждать.
Подобрав подол, опустила в ручей ноги. После холодных, острых, как тысяча мечей, вод Жемчужного моря вода здесь теплая, как в гейзере. Поверхность реки, куда впадает ручей, ровная, как зеркало, несмотря на течение. Вода прозрачная – видно, как шлепают губами речные водоросли, меж ними снует мелкая рыбешка. Одна, красная, в белую крапинку, отделилась от стайки, подплыла совсем близко, с интересом уставившись на белую гигантскую ногу, которой раньше тут не было.
Аэлло улыбнулась и поболтала ногами – только рыбку и видели. Будешь знать, как отделяться от своих, назидательно подумала Аэлло.
Сзади загудел хор нестройных голосов. То ли крики, то ли ругань. Аэлло вздрогнула, и решила не оборачиваться. Хватит с нее на сегодня людей.
– Куда ты его? Отдай немедленно! – прозвучал отчетливый, жалобный женский крик.
А, чтоб вас всех!
Аэлло оглянулась на шум и увидела, как в когтях огромного коршуна, с черной головой и белой грудью, бьется человеческий ребенок.
Крылья птицы в размахе побольше, чем у гарпии. Но добыча слишком велика, еще и дергается. Птица взмыла высоко – люди кидают палки, камни, те не долетают. Но выше взлететь не получается, тяжело.
Хорошо, что вода, успела подумать гарпия, когда, подхватив из костра палку с красной головней, оттолкнулась ногами изо всех сил, взмывая в воздух. Часто-часто замахала крыльями, чтобы сразу же не свалиться в реку. До птицы она не долетит, сил не хватит. Так что второго шанса не будет. Примерилась, метнула палку, целясь в крыло коршуна. Есть!
Удар пришелся легким, вскользь.
Коршун
