на мгновение зажмурился и сморщил конопатый нос.
В следующий миг парень нарочито нагло произнес:
– Так за чем же дело стало? Почто медлишь-то, дед?
Маг снова усмехнулся, одними губами, темными провалами глаз продолжал буравить добровольца.
Наконец, кивнул.
Маг отвернулся к реке, а парень выдохнул и сглотнул слюну.
Над берегом воцарилась такая тишина, что Аэлло услышала, как с цветка на цветок перелетают пчелы и шмели, даже вода словно остановила свой бег, а солнце замерло, неловко покачнувшись в огненной колеснице.
Резким движением маг выбросил руки над водой, медленно кивнул, отчего седые пряди заслонили его сосредоточенное лицо, затем также неспешно поднял голову.
Аэлло ахнула – в руке мага появился золотой трезубец, точь-в-точь такой же, как на поясе Селины, только с кроваво-красным рубином в центре.
– Это же Рубиновый Трезубец! – одними губами произнесла Аэлло. – Это о нем говорила Селина…
По толпе пронесся испуганный ропот, а гарпия, сосредоточенная на Рубиновом Трезубце, не сразу увидела, как над водой поднялся прозрачный, голубой столп, что вытянулся куполом, а затем и вовсе превратился в огромную каплю, отделившись от водной глади. В капле испугано бьется пескарик, тычется открытым ртом о стены внезапной темницы.
В гробовой тишине маг нацелил Рубиновый Трезубец на каплю.
Глава 9
Бултыхаясь, играя бликами на лицах, столп воды приблизился к самому лицу будущего мужа и воина воды. Сглотнув, парнишка во все глаза уставился на свое отражение. Пескарик рванулся вперед, словно хотел выскочить парню прямо в лицо, и тот отшатнулся. Глупая рыба, конечно, не смогла покинуть своей тюрьмы, а в толпе обидно загоготали.
Щеки парнишки покраснели, кончики ушей стали малиновыми. Парень сжал губы, сморщив конопатый нос, скрестил на груди руки, топнул и с вызовом уставился на мага, мол, чего же дальше.
Маг улыбнулся на этот раз совсем уж по-отечески, сделал неуловимое движение пальцами, и гигантская капля поглотила юношу, впустив его в себя, и не выпустила обратно.
Пескарик испуганно метнулся в самый верх, столкнувшись с невидимой преградой отлетел назад. Рыба запуталась в волосах мальчишки, что, оказавшись в воде, принялись извиваться, словно водоросли.
Глаза парня чуть не выскочили из орбит, воздух пузырями пошел изо рта. Юнец принялся махать руками и ногами, забившись, словно рыба в сети.
В гробовой тишине, что никто так и не посмел нарушить, Аэлло показалось, что она слышит крик, доносящийся из-под толщи воды:
– Мама!!
Тонко и робко, как будто неуверенно заголосили женщины.
По толпе прокатилась грязная, увесистая брань.
Кто-то крикнул:
– Не дури, дед!
– Отпусти мальчонку!
– Ну!
Аэлло тоже закричала, пытаясь взмыть вверх, но оторваться
