всех нас есть путь, ведущий в вечность, но две в себе части и две стороны, будто два пути, правый и левый, имеет. Часть Господня ведет нас к себе, а левая его сторона в тление. Сею стороною Давид прежде шествовал и, усмотрев обман, говорит: «Пути мои исповедал и ты» и проч. Потом, избрав благую часть, сказывает: «Сохраню пути мои», сиречь стану беречь сию благую часть, дабы меня мой язык не отвел от нее в нетление. «Искуси меня, Боже, и уведи сердце мое и, если есть путь беззакония во мне, тогда наставь меня на путь вечный».
Друг. Любезные друзья. Вы не худо на Давидовой арфе забренчали и, по моему мнению, не нарушили музыки. Но опустили самое нужное, а именно: «Сказал».
Антон. Сие, кажется, всяк разумеет.
Друг. А мне снится, будто нет труднее.
Антон. Конечно, ты шутишь.
Друг. Никак! Священное Писание подобно реке или морю. Часто в том месте глубина и самим ангельским очам неудобозримая закрывается, где по наружности показывается плохо и просто. Примечайте, что Давид на многих местах говорит «сказал» и после сего весьма важное следует, например: «Сказал: ныне начал…» и прочее. «Сказал: потом рождается сохранение закона». «Говорит: безумен в сердце своем»; в то время следует растление всех начинаний; «Сказал: ты Бог мой». <Видите, что речь семенем и источником есть всему добру и злу, а вы сию голову опустили>. Сей-то доброй речи просит у Бога он же. «Скажи душе моей: Я спасение твое». «Господи, уста мои откроешь…» А как послал слово свое и исцелил, в то время Давид всему строению своему положил основание… Как же ты, Антон, говоришь, что всяк разумеет? Разумеешь ли, что такое есть речь?
Антон. По крайней мере вижу человеческие уста.
Друг. Бог знает… «Приступит человек и сердце глубоко». Как же можешь видеть?
Антон. Сердце видеть не могу.
Друг. Так не видишь же ни уст его. Позабыл ты уже оное? «Глубоко сердце человеку и человек есть». Слушайте, любезные друзья! Запойте на Давидовых гуслях. Обличите его невежество. Изгоните беса. Памва, начинай!
Памва. «Согрейся, сердце мое». «Сказал языком моим».
Лука. «Дал ты веселие в сердце моем».
Квадрат. «Отрыгну сердце мое, слово благо, язык мой – трость…»
Памва. «Возрадуется язык мой правде твоей».
Квадрат. «Слово Господне разожжет его».
Лука. «Возвеселитися в веселии языка твоего».
Памва. «Разожжется сердце мое и утроба моя».
Лука. «Возрадуются уста мои и душа моя».
Квадрат. «Тебе говорит сердце мое: Господа найду».
Друг. Полно! Слышишь ли, Антон, симфонию? Понял ли ты, что язык со устами радуется, а сердце говорит? Признайся ж с Сираховым сыном, что «уста мудрых в сердце их». Но как сердца их не видишь, так ни уст их, ни языка, ни слова уст их, ни речи. Видишь, сколь трудное слово «сказал»!
Антон. А внешние уста и язык –
