target="_blank" rel="nofollow" href="#n_84" type="note">[84]…
Памва. Да разумеешь ли полно сам-то, что говоришь? Что это значит прообразовал?..
Лука. Что это значит прообразовал?
Памва. Да.
Лука. А что ж оно значит?
Памва. Я не знаю.
Лука. Безделица! Как не знать этого? Он был образ и одна тень сына Божия.
Памва. Как же тень? Ведь сам Бог свидетельствует, что он человек Божий. А Божий и истинный – все то одно. Бог и истина – одно. Человек Божий и сын Божий – одно то. Посему-то и Павел так Божиего человека называет созданным по Богу: в правде и преподобии истины. И сего одного хвалит.
Лука. Однако ж Моисей был тленный, как мы, человек, а Божиим назван по благодати.
Памва. Вот тебе вылазка! Пожалуй, брось твое «однако ж»! Не представляй мне подлых школьных богословцев кваснин. Слушай, что такое о Моисее говорит Божие слово: «Не стемнеют очи его, ни истлеют уста его».
Лука. Однако ж Моисей иное, а иное Христос.
Памва. Слушай, припутню! Сама евангельская премудрость вот что говорит: «Если бы вы веровали Моисею, веровали бы без сомнения и мне». Видишь, что разуметь Моисея есть разуметь Христа; и Моисей закрылся в Евангелии так, как Евангелие поглощено Моисеевыми книгами, которых оно есть леторасль.
Лука. Да там же вдруг следует и сие: «О мне тот писал», а ты замолчал.
Памва. Конечно, не писал бы, если б не видел его. А что ж есть живот вечный, если не то, чтоб знать Бога? Сие-то есть быть живым, вечным и нетленным человеком и быть преображенным в Бога, а Бог, любовь и соединение – все то одно. Сверх того примечай, что и самые их сии образы меж собою во всем сходны. Тут лежит пеленами повитый израильский младенец. И там от еврейских детей. Сей положен матерью в яслях, а тот своею в коробочке. Сего наблюдает мать его, а того издалека сестра его. Тут пришли пастыри и волхвы, а там царева дочь с языческими служанками. А у древних пастырями цари назывались, например, «Пасущий Израиля, внимай», то есть пастырь и царь израильский. Впрочем, что израильский род не умирает, слушай пророка Иоиля: «Как утро, разольются по горам люди многие и крепкие. Подобных им не было от века, и по них не приложится до лет в род и род…» Если бы до их лет можно что-то другое приложить, имели б они конец. Но они, всему другому концом находясь, сами суть бесконечны. Израиль есть сам остаток умирающим всем земным языкам. А что Иоиль то сказывает о еврейском роде, слушай Моисея: «Блажен ты, Израиль! Кто подобен тебе?»
Лука. Однако ж Моисей иное, а иное Христос.
Памва. Как же иное, если за одно с ним говорит на Фаворе? Ведь ты слыхал родословие Христово?
Лука. Слыхал. «Книга родства Иисуса Христа…» и прочее.
Памва. Как же думаешь? Что это за книга? Ведь эта книга не простая. Она есть книга Божия. В сей книге ни один плотский не записывается. Слушай Давида: «Не соберу соборов их от кровей». А записываются одни те, кто «не от крови, не от похоти плотской, но от Бога родились». А когда Моисея само слово Божие называет божиим человеком
