фарами. Раздался щелчок открывающейся двери, в темноте обозначился силуэт человека.
– Вы – Григорий Пшеницын? – прозвучал незнакомый голос.
– Я, а что? – ответил Гриша, пытаясь рассмотреть незнакомца.
Тот не спеша приблизился. Невысокий, жилистый, лет сорока пяти. Быстрые внимательные глаза, способные жечь, как автоген. Короткая и по-военному простая стрижка, тонкая щеточка усов. Движения порывистые, но точные, как у хорошо налаженной машины.
– Моя фамилия – Павлов. Донской сказал, вам нужна помощь. Ваши знакомые уже там. – Коротким движением он указал в сторону подъезда. – Вы первым идите в квартиру, а я еще посмотрю, как они себя будут вести.
– Где они? В подъезде?
– Нет, конечно. Они у вас дома. Кстати, их трое, а не двое – еще один приехал вон на той машине. – Он кивнул в сторону полуспортивной иномарки, приткнувшейся к палисаднику. – Вы не бойтесь, идите. Я все буду держать под контролем.
Этот человек очень спокойно призывал не бояться, однако верилось с трудом. В доме трое боевиков, и неизвестно, что у них на уме. А тут какой-то неизвестный Павлов, который не достает тому же Гансу до подбородка.
– Может, вызвать милицию? – осторожно предложил Гриша. – На всякий случай...
– Милицию? – почему-то удивился Павлов. – Дело ваше, но... Я думал, вам нужна помощь. Вызывайте, но тогда я уеду.
– Нет, – сказал Гриша. – Я не буду никого вызывать.
Он вошел в подъезд. Павлов неслышно скользнул за ним. Дверь квартиры была полуоткрыта, доносились голоса, смех. Григорий собрался с духом и вошел внутрь.
Вся компания расположилась в комнате. Кича развалился на диване, задрав обутые ноги на журнальный столик. Ганс занял кресло. В углу сидел еще какой-то тип – жирный, как боров, с крошечными глазами. Он был одет в зеленый пиджак с блестками, делающий его похожим на конферансье.
Они пили водку и закусывали колбасой из Гришиного холодильника. На письменном столе стояла сковородка с остатками яичницы.
Все замолчали. Кича встретил Григория тяжелым, жгучим взглядом.
– Явился, мать твою, – процедил он, сплюнув сквозь зубы. – Мы что, по всему городу тебя должны искать?!
Ганс легко поднялся и мигом оказался рядом с Гришей, заставив его инстинктивно сделать пару шагов назад.
– Собирай шмотье, – скомандовал Кича. – Сейчас перевозим тебя в другую квартиру, эта остается нам. Грузила, вынимай свои бумажки, пусть подписывает. И паспорт на стол!
Боров закопошился, извлек из-под себя папку коричневой кожи, вжикнул «молнией».
– Иди сюда, – буркнул он. – Здесь и здесь распишись. Потом заполнишь бланк, напишешь заявление. Работай, короче.
Григорий не сдвинулся с места.
– Ты что, оглох, сука?! – взорвался Кича. – Бери ручку, пиши! Не доводи меня, и так довел!
Ганс схватил Григория за шиворот, с усилием толкнул к борову. Тот брезгливо отодвинулся, увидев, как Гриша упал на четвереньки.
Когда
