уголовных дел. И каждую карточку необходимо было проверить на достоверность. Унылая и утомительная работа. Неудивительно, что Удальцов позвал на помощь – один он бы и до утра не справился.
Я глянула на часы. Была половина девятого. Время пролетело незаметно. Постепенно работники этажа разошлись по домам, и мы остались с Удальцовым одни на этаже. Чтобы немного размяться, я встала и подошла к окну. Наши окна выходили в центр города. Наступала осень, и темнеть стало на улице раньше. Уже зажглись уличные фонари, у жильцов из соседних домов в окнах загорался свет. Мне нравилось это время суток. Не сумерки, а то, что позже. Сумерки наводили на меня грусть, казалось, что в этот часовой переход между днем и вечером мир замирал в ожидании чего-то. Все покрывалось прозрачной дымкой и не шевелилось, будто зависало на паузе. С окна открывался красивый вид. Я облокотилась на широкий подоконник и разглядывала вечернюю улицу. Машины, прохожие, все спешили, но уже с работы домой. Другая спешка, но такая приятная в отличие от утренней безудержной гонки на работу.
В отражении окна я заметила, что Удальцов приблизился ко мне.
– Красиво! – он смотрел через мое плечо в окно.
– Да, очень. Вечернее и ночное время – это мое время.
Он вопросительно посмотрел на меня. Я улыбнулась.
– В том смысле, что люблю это время суток. Вечерние прогулки под горящими уличными фонарями, ночное звездное небо. Оно волшебное. Вы часто смотрите в небо?
– Нет, не часто. С города его совсем не видно. Мешают высотки, из-за этого ночное небо слишком высоко. Я смотрю, ты романтик.
– Почти. Вы верите в то, что если упадет звезда и за эту секунду успеть загадать желание, то оно сбудется?
– Какая ты глупая! – мужчина мягко засмеялся. – Не звезды исполняют наши желания, а люди! – вдруг его руки оказались на моих бедрах. – Если тебе так лучше, то загадай сейчас желание. Я исполню его. – Еще секунда, его губы на моей шее, руки постепенно поднимались выше.
Невероятным усилием я дотянулась до края стола, где лежала кипа карточек, и скинула их на пол. Проверенные перемешались с непроверенными. Я одним разом убила многочасовую работу и пылкую страсть своего товарища. Карточки собирали в полном молчании. Теперь вряд ли я буду выполнять обещание много говорить. А после я быстро сгреблась и побежала на автобус без оглядки. Максим как всегда прав, необходимо отказаться.
Часть 6. МАКСИМ
Мюзикл «Ромео и Джульетта» мой любимый. Старая заезженная история о двух сумасшедших влюбленных была рассказана новым для зрителя языком. Больше не звучала разрывающая душу музыка Нино Рота, мужчины скинули обтягивающее трико, а Ромео и Джульетта заговорили на французском либретто, написанном Жераром Пресгюрвиком. Второй после «Нотр-Дам де Пари» мюзикл, имевший оглушительный успех. Конечно, кто же, как не французы могли лучше всех спеть об истории любви двух итальянцев, написанной англичанином!
