слышным звоном.
– Будь я проклят… Будь проклят ты… Будь прокляты мы все… Да ты прав, технический звереныш. Ты сам не знаешь, до чего ты прав.
Он выждал, пока тишина перестанет звенеть, и, осторожно касаясь клавиш, задал второй вопрос.
> А кто ты такой?
На этот раз ответ пришел не сразу.
> Не знаю. Мне больно говорить об этом.
Фантом отодвинул пульт и задумался. Почему Аналитик прозевал подобный эффект? Быть может, он попросту не догадался задать Штуке самые простые вопросы? Фантом помрачнел, на ум приходили мистерии древних полузапретных культов, пляски черной ночью, под барабан, вокруг начавшего шевелиться трупа.
> Элвис, ты же умер. И все-таки – это ты?
Штука долго молчала. Тень Элвиса Миниора Лютиана не явилась, должно быть, не смогла просочиться сквозь бронированную дверь.
> Нет.
> Может быть, ты – Ролан?
> Нет.
Фантом поймал себя на мысли, что боится причинить этому странному существу боль. Гомункулус в оболочке кибера не был ни старым, ни новым Аналитиком.
> Как мне называть тебя?
> Как хочешь.
> Я буду звать тебя Макс. Послушай, Макс, что ты можешь сказать про Аналитика?
Гомункулус задумался на несколько секунд.
> Он очень хочет жить, он очень не хочет умирать. Он болеет от того, что умный, он хочет стать главным. Он не знает, что создал меня. Он думает, что я – это он, только глупый и совсем маленький. Я подумал и не стал спорить. Он считает меня неудачным экспериментом. Такое называется… недоноском.
Маленький Макс не мог слышать, как шеф наблюдателей без стеснения смеется.
– О, Разум! Этот эмбрион уже умеет хитрить!
> Тебе нравится Аналитик, Макс?
> Нет. Он умный, злой и он боится всего. Тебя он боится тоже.
> Ты и вправду предсказываешь будущее?
> Да.
> Тогда скажи, что со мною будет завтра?
Гомункулус сдержано помолчал. Потом вывел на терминал длинное, дразнящее многоточие. Цвет точек под конец сменился на ярко-синий, потом на багровый.
> Завтра не будет ничего.
> Почему?
> Потому что сегодня тебя убьют.
Фантом облизал мгновенно пересохшие губы. В глаза словно сыпанули песка – веки резало нестерпимо. Размерено шумела вентиляция, тихо шелестели кибер-блоки.
> Кто и за что?
Ответа не было. Или был? Обреченность – тоже ответ.
> Этого не может быть. Ты лжешь, эмбрион.
Фантом вскочил, нащупал пистолет в скрытой под полой элегантного пиджака замшевой кобуре, подошел к двери и резко ударил в гладкую, без замка, стальную створку. Протяжный гул металла угас без ответа. Через минуту дверь не отворилась. Не отворилась она и через пять минут.
– Аналитик,
