не достала».(Смерть)
«Сидит утка на плоту,
Хвалится казаку:
Никто меня не пройдет,
Ни царь, ни царица,
Ни красна девица».
(Смерть)
Стоит особо подчеркнуть, что даже фольклорно-этнографичские экспедиции 80-х – 90-х годов зафиксировали в Псковской области четкую память информаторов о том, что среди персонажей святочных ряений, связанных с обрядами культа предков, обязательно присутствовали «гусь», «гусак», «утка». «Уточка полевая», «утка луговая» или «гуси-лебеди» – характерные персонажи песен Масленицы – праздника, также связанного с культом предков и заклинанием плодородия следующего земледельческого года. В песне, записанной П.В.Шеном в Псковской губернии, поется:
«Приходила Коляда наперёд Рождества
Виноградьё красно-зеленое моё!
Нападала пороша снегу беленького
Как по этой по пороше
Гуси-лебеди летели – колядовщики, недоросточки»77.
Мы уже отмечали ранее то огромное значение, которое придавалось образу гуся и лебедя в ведической традиции. Так, Е.Е.Кузьмина подчеркивает, что в индоиранской мифологии водоплавающая птица выступала олицетворением и спутницей богини-матери, связанной с водой, которая часто изображалась в виде «мирового дерева» с сидящими на нем птицами78. Но именно такая композиция – дерево с сидящими на нем птицами, утицами, лебедями или павами – является одной из самых распространенных в русской народной вышивке от Орла и до Архангельска79. В пушкинской «Сказке о Царе Салтане» весь комплекс связей, отмеченных для индоиранской традиции Е.Е.Кузьминой, выявлен исключительно рельефно. Здесь есть богиня-мать, связанная с водой (и ее сын – повелитель вод), водоплавающая птица (Царевна-Лебедь) и мировое дерево (дуб).
Отметим также, что в описании Царевны-Лебеди А. С. Пушкин подчеркивет, что она:
«Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает…
А сама-то величава,
Выплывает, будто пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит».
Известно, что ведическая традиция связывает гуся-лебедя с музыкальным ладом, с сакральными музыкальными ритмами, с особым строем напева священных текстов, со стихотворным размером, с определенным положением руки в танце. Но и в восточнославянской, и особенно севернорусской, традиции гуси-лебеди тесно связаны с музыкальным ладом, с гуслями (часто крыловидными, в связи с чем заметим, что в санскрите «hansapaksa» – крыло лебедя – название определенной позиции руки в танце), с обрядовыми плясками. Так, в одной из предсвадебных песен, записанной в Архангельской губернии, есть следующие строки:
«Вы где, гуси, были?
Вы где побывали?
Где спали, ночевали?
Мы спали у княгини,
Побывали к первобрачной,
Еще что княгиня делает?
Во гусли
Поэзия крестьянских праздников. – Л. – 1970. – С. 56.
Кузьмина Е. Е. О двух перстнях Амударьинского клада с изображением цариц. СА. – 1979. – №1. – С.44.
Жарникова С. В. Образы водоплавающих птиц в русской народной традиции (истоки и генезис). Культура Русского Севера. – Вологда. – 1994. – С. 108— 119.
