готовить ужин. Короче, всех его проделок не опишешь и про все пакости не расскажешь.
Тут ещё стали приключаться несчастья со скотиной помещика. То охромеет конь, то помрёт телёнок, то пропадут овцы, то коровы перестанут доиться и начнут лягать хозяйку, а то провалится крыша сарая. И втемяшилось помещику в голову, что источник всех бед – нечестивый сынок Мика Фланигана. Отозвал он как-то Мика в сторонку и говорит:
– Слушай, Мик, я тут сам не свой от того, что делается со скотиной. Заснуть не могу – боюсь, что проснусь, а там опять горе какое приключилось. И сдаётся мне, Мик, что сынок твой негожий тому виной. Так что я буду рад, если ты поищешь себе работу у кого-нибудь другого. Работник ты справный и найдёшь себе дело в любом графстве Ирландии.
Мик ответил хозяину, что сожалеет об убытках, а ещё печальнее, что его считают в тех убытках виноватым. Сказал, что он и сам не всегда доволен сыном, но коли уж тот родился, то ничего не поделаешь – надо его вырастить. И пообещал, что работу на новом месте начнёт искать прямо сразу.
Как только Мик объявил, что уходит от Джона Риордана, так тут же другой помещик, чьё хозяйство находилось всего в паре миль, дал знать, что нужен ему человек за плугом (он как раз расстался с предыдущим пахарем). Он предложил Мику домик с огородом и работу круглый год. Мик знал его как доброго хозяина, они ударили по рукам и договорились, что тот пришлёт телегу для перевозки всех нехитрых пожитков и мебели в будущий четверг.
В четверг Мик погрузил в телегу пожитки, наверх взгромоздил колыбель с сыном и волынкой, а рядом села Джуди – смотреть, чтобы сын не скатился вниз. Впереди привязали корову, сзади побежал пёс, но кошку, конечно, оставили вместе с домом. Другие дети бежали по обочине дороги, собирая ягоды боярышника и ежевики, потому что это был славный денёк на исходе жатвы.
Пришлось им пересекать реку, которая бежала между крутых берегов, так что пока не подойдёшь близко, воды не увидишь. Малыш лежал тихо на дне колыбели, пока не добрались они до моста. Услышав рёв воды (а несколько дней назад прошёл сильный дождь, и река поднялась), он сел в колыбели и огляделся вокруг. Увидев воду и поняв, что ему придётся через реку переправляться, он поднял такой крик, с которым даже писк крысы в ловушке не сравнится.
– Будет тебе! Уймись! – сказала Джуди. – Чего тебе бояться-то? По каменному мосту поедем.
– Чтоб тебе пусто было, старая оборванка! – визжал он. – Что за пакость, заманить меня сюда!
И он орал и вопил, и чем дальше двигались они по мосту – тем громче, пока Мик не вытянул его кнутом, сказав:
– Поганец! Да когда ты замолчишь? От этих воплей аж собственных ушей не слыхать!
Едва почувствовав прикосновение кнута, уродец встал в полный рост в кровати, подхватил волынку, улыбнулся Мику ядовитой ухмылкой и спрыгнул с телеги, миновав перила моста, прямо в воду.
– О, сынок,
