меня соблазнить, а я за это подарить тебе амулет Золотого Льва?
Русалка разрыдалась.
– Он мою мать взял в заложницы! Он ее убьет, если я утром не принесу!
– Тьфу ты, твою мать! – невольно вырвалось у меня. – Ладно, не реви. Что-нибудь придумаем. Утро вечера мудренее, как говорят. Иди спать. Где вы, русалки, обычно спите?
– На деревьях.
– Вот, лезь на дерево и спи. Освободим твою мать. В крайнем случае, убьем этого подонка.
* * *
Утро выдалось безрадостным и хмурым, что было очевидным даже через стенки палатки. В палатке я был не один. Не ушла, что ли? Впрочем, нет – это Лева тихонько похрапывает. А я так крепко спал, что даже не услышал, когда и как он забрался в палатку. Будить, не будить? Ладно, пусть еще немного поспит. Я выбрался наружу. Небо затянули плотные облака, было зябко, даже парило изо рта. Но от костра доносились вкусные запахи: это Вольф уже бодрствовал и готовил свой фирменный завтрак – жарил на вертелах двух зайцев.
– Слушай, – хитро подмигнул он мне. – Что ты там такое с ней вытворял, чего она так орала?
– Да ничего особенного, проводил воспитательные беседы на моральные темы, а заодно работал инквизитором. Знаешь, ради чего была устроена вся эта давешняя вакханалия?
– ???
– Чтоб я ей амулет вождя краснорожих подарил.
– Деваха красивая, она того стоит… – закатил к небу глаза Вольф. Но тут же опомнился. – Что ты сказал?!
– Вот именно. Даром на этой планете ничего не бывает. Но что самое поганое, Светкина мамаша в заложницах у этого мерзавца. Я имею в виду того толмача из племени дикарей, помнишь? Людоеда-то наверняка он подговорил. И когда от Емели шли, это он ко мне приставал. Ему позарез нужен этот амулет, он и пускается во все тяжкие. Слушай, надо что-то сделать, я ей пообещал.
– Разберемся. Мальчики, девочки! Подъем! Завтракать!
С деревьев, словно груши, ссыпались Машка, Дашка, Галина и Светка Поодаль зашевелилась куча сухой листвы. Из-под этого вороха появились Лешек и, очевидно, Эльвира. Оба хмурые как нонешнее небо над головой. Да и вообще, в атмосфере чувствовалась некоторая тревога и напряженность. Кто с бодуна, кто от навалившегося груза проблем, но все были грустны и молчаливы. Завтрак прошел в гробовом молчании, а после трапезы русалки вопросительно посмотрели на меня.
– Короче, сделаем так, – на самом деле я еще не знал, как мы сделаем. – Где он ее держит?
– На том берегу озера. Почти у воды.
Я из укрытия просканировал противоположный берег через подзорную трубу. Ага, вот и он, наш знакомый толмач, сидит около воды, в руках ружье, вглядывается в наш берег. А вон и седая русалка привязана к дереву прямо в этой, как ее, моноласте.
– Гад! Он что, всю ночь держал ее привязанной к дереву?
– Нет, – ответила Светка. – Вчера он велел ей влезть на дерево, а сам сидел внизу с мушкетом и караулил.
– Все равно – гад!
– Тогда сделаем так. Вольф, ты у нас лучший кавалерист, тебе и быть спасателем. А я подстрахую с пистолетом.
