придания ей туристической компетентности и поставить там закусочную.
– Закусочная в заброшенной шахте? – удивился Верум.
– Да! – воскликнул Трощ, гордый своей выдумкой. – Помните, вы говорили об экскурсиях по пещерам?
– К сожалению, – проворчал Верум.
– Достаточно больших пещер поблизости нет, и я решил, что можно завлекать туристов вглубь заброшенной шахты рассказами об её заброшенности. А когда туристы проголодаются, то предложить им зайти в единственную в шахте закусочную, где вся еда продаётся в три раза дороже! Как вам моя идея? – Трощ весело рассмеялся.
– Прямо какая-то западня, уловка.
– Именно! Туристы будут с радостью платить втридорога за еду, так как будут голодны. Деваться-то им некуда! Не обратно же топать на пустой желудок!
– Послушайте, горовождь…
– Да, уважаемый землянин?
– Вам не кажется, что вы слишком торопитесь?
– Тороплюсь? Нет, я никуда не тороплюсь. До обеда я совершенно свободен. – И крикнул водителю: – Поехали, бестолочь!
– Нет, я имею в виду всю эту стройку. Во-первых, неизвестно, когда на Яппу хлынут потоки туристов. Это зависит от правительства Земли. Когда они посчитают, что отношения муслинов и землян достигли определённого уровня, когда они поймут, что Материк готов принять туристов, тогда и разрешат посещать Яппу всем желающим.
– Важный землянин, не подумайте, что я с вами спорю, поскольку мне и в голову бы не пришла такая дерзость, но я считаю, что сейчас самое время готовиться к туристам. Когда Материк будет готов их принять, Гимгилимам будет поздно готовится. Наверняка в Язде уже тайно готовятся к приёму туристов с уважаемой Земли.
– И во-вторых, – продолжил Верум, игнорируя доводы горовождя, – исторические памятники на то и исторические, что их нельзя возводить и тут же называть историческими. Если вы, к примеру, построите какой-нибудь дом, то лишь спустя сотни или даже тысячи кругов он станет архитектурным памятником. И то не обязательно. Дом должен простоять все это время, не рассыпаться от старости, и только потомки могут решить, считать его архитектурным памятником или нет.
– А почему нужно ждать сотни и тысячи кругов? – недоумевал Трощ. – Почему нельзя сразу назвать дом памятником?
Верум опасался сболтнуть лишнего, поскольку любое неосторожное слово, сказанное в присутствии горовождя, может обернуться катастрофой для Гимгилимов, а может и личной, для них с Улитом.
– Потому что сразу это будет обычный дом, но через тысячу кругов будут строить уже другие дома. И тогда туристам скажут: этот дом простоял много кругов, в ту эпоху строили вот так. Понимаете? Дом будет напоминать будущим поколениям о старине, будет хранить дух своего времени. Он будет привлекать внимание своим необычным видом. А о чем может напоминать дом, построенный пусть даже и десяток кругов назад? Только о том, что его построили десяток кругов назад. В этом и смысл памятников. Они напоминают.
