учеников. В противоположность благочестивому и весьма распространенному обычаю останавливаться для молитвы в публичных местах или на углах улиц, когда сигнал трубы возвещал о времени утренней или вечерней жертвы в храме, Христос звал удалиться в самую потайную «комнату» дома, где тебя может увидеть только Отец, видящий тайное (Мф. 6: 5–6).
Апостолы, а вслед за ними и святые отцы поступали подобным же образом. Мы видим, как Петр и Иоанн шли вместе в храм в час молитвы девятый (Деян. 3: 1) и, как все члены первоначальной общины, единодушно пребывали в молитве и молении (Деян. 1: 14), как Петр около шестого часа взошел на верх дома помолиться (Деян. 10: 9). Как видим, молиться можно в любом месте, в котором мы находимся в данный момент. Однако, если мы хотим предаться личной молитве, следует избрать место, соответствующее этой цели. Петр был в дороге, и, чтобы остаться одному, он мог только подняться на верх дома, где он был гостем.
В эпоху, в которую для христианина была еще совершенно очевидной необходимость молиться регулярно каждый день, отцов волновала даже такая частная проблема, как выбор подходящего места для такой личной молитвы.
«Что касается места (для молитвы), то если хорошо молишься, всякое место подходит для молитвы. И вправду: на всяком месте будут приносить фимиам имени Моему (Мал. 1:11) и желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы (1 Тим. 2: 8).
Но чтобы каждый мог вознести свою молитву в покое и без отвлечений, существует установление о том, что каждый в собственном доме должен избрать место по возможности, так сказать, наиприличнейшее и молиться там»[102].
Первые христиане – как и первые молитвенники, монахи египетской пустыни, – всегда, когда для этого была возможность, отводили в своем доме для приношения личных молитв комнату, наиболее удаленную от шума и расположенную надлежащим образом. Молельни первых египетских отцов-пустынников, которые за последние несколько десятилетий были раскопаны в песках, легко распознаваемы. Разумеется, это не мешало христианам молиться с радостью и «в месте собрания верных, что естественно», продолжает Ориген, «потому что в собрании верных присутствуют как небесные силы, так и присущая оным сила Господа нашего Иисуса Христа (1 Кор. 5: 4) и Спасителя; кроме того, тут же присутствуют и души святых, и притом, как я верую, души святых, уже отошедших, и тех, кто явным образом еще жив, хотя и нелегко объяснить, „как“ это возможно»[103].
Это замечательное свидетельство твердого и живого осознания того, что мы называем «общение святых», которое сегодня лишь с трудом можем ощутить в личном опыте, исходит из эпохи, в которую христиане, как гонимая община, не могли еще построить никакой церкви в собственном смысле слова и должны были собираться в помещениях больших частных домов.
Отцы со всей серьезностью приняли на свой счет предостережение Христа, приравнивающего публичное выражение благочестия лицемерию, этому тонкому пороку именно религиозного человека.
«Тщеславие советует
молиться
Ориген. О молитве, § 31 (Цит. изд. С. 156).
Ориген. О молитве, § 31 (Цит. изд. С. 157).
