мира, внешнего относительно нас, мы и мир, существуем раздельно, между нами граница. Мой внутренний мир, это мир сосуществующий в миру внешнем, он воссуществлён в нём, он с ним одно по родству в Бытии, но отличен по сущности. Мир – это МакроКосмос; Я, как Одиночный Человек – МикроКосмос. Я в Миру – Гость, сродник Миру. Моё пребывание в миру как Гостя кончается с моей смертью, то есть невозможностью пребывать в миру физически: МикроКосмос поглощается МакроКосмосом. Но Прах, из которого Я был создан при рождении, не исчезает вместе с моей смертью: он растворяется, как Прах в недрах Матери-Земли, чтобы послужить строительным материалом для творения других Объектов или Субъектов Мира Сего, Мира становления Жизни из Нежити Мёртвого Праха.
Психоанализ: таинства психологизма
Древнейшее языческое табу или запрет на зверство. Происходит малозначительный, допустим, срыв табуированных действий. Человек знает, что это не поощряется в обществе, но движимый, то ли любопытством, то ли корыстью, то ли другими мотивами, которые иногда не поддаются даже определению, позволяет себе совершить не поощряемое обществом действо. И дело даже не в том, что его неблаговидное действие, так он прежде всего сам считает, никем не было замечено, происходит ощущение, что он окунулся во что-то неприличное, чего нельзя было делать не только из принципа личной безопасности, но прежде всего для сохранения душевной чистоты и не замутнённости нравственных устоев своих и общества. К тому же если есть ощущение, что его видели за этим неблаговидным действием, или уличили в нем, тем более приходить ощущение, что он, перейдя эту тонкую грань между дозволенным и недозволенным, противопоставил себя тем, кто старается не нарушать нравственные границы дозволенного или табуированного, запрещённого или, по крайней мере, не поощряемого обществом. Это ведёт к психическому срыву; угрызения совести, чувство стыда и раскаяние долго будут преследовать человека, даже если он ничего значительного и опасного для общества не совершил.
Праязык – корневая основа этноязыков
Праязык ведь есть ничто иное, как корневая основа этноязыков. Базовая матрица всех языков мира. Нет корневой основы языка – нет и праязыка, ибо что могло бы сформировать «один язык и одно наречие», то есть первоязык, помимо корне-базовой матричной основы, пышным древом взрастившей сотни этнических языков, наречий и диалектов, и продолжающей их взращивать непрерывно.
Что было в доязыческом мире: невнятный шум, беспредметные крики, язык зверей и природы, угрожающее рычание из тьмы ночной. Бр-р-р, жуть доязыческая, тёмная, жизни зверя подобная. И этот звуковой фон сопровождал планету миллиарды лет; ничего не было проявлено, сплошная смысловая тьма опутывала вселенную, тьма безымянная, неосмысленная, апофатическая. Всё было наяву, но ничего не было поименованного, умопостигнутого умом, осмысленного думной мыслью; только статуарно рельефные образы самой природы отражались в водах
