говорят на Груа. Когда они в детстве ругались, непременно добавляли в конце каждой фразы gast![37] – а выросши, променяли бретонского льва на голову теленка в «Прокопе»[38]. Сириан уже подростком смотрел на всех свысока, Сара оставалась милой и забавной девочкой. По субботам – помнишь? – они ходили на балы, которые устраивались аристократами и зажиточными семьями, чтобы дети женились и выходили замуж за людей своего круга. Когда пришел черед устраивать такой бал для Сары, твой отец пригласил гостей в оранжерею замка, и вечер получился фантастический. Сириан в парадном костюме выглядел лучше всех, Сара в длинном платье была просто обворожительна. А потом они стали готовиться к этому проклятому конкурсу.
– Твой брат так и не смирился с тем, что не поступил в Икс…
– И обозлился на меня за то, что поступила! А с тех пор, как я стала работать в кино, злится еще больше. Говорит, что я попусту теряю время.
– Ты самая прекрасная терялыцица времени на свете!
– Альбена считает иначе. Знаешь, что она мне вчера как бы между прочим выдала? «Я очень беспокоюсь за Шарлотту: твоя болезнь, болезнь Лу – наследственность-то у вашей семьи препаршивая!»
Я скрипнул зубами. Дедушки и бабушки Альбены были нормандскими крестьянами, они обрабатывали земли, унаследованные от предков. Отец ее разбогател, скупая участки соседей, дети которых не хотели заниматься земледелием. Он играл на чувствительных струнах этих людей, обещая каждому, что уж онто не преминет пахать и сеять, как испокон веку положено. Все сделки были тайными, с глазу на глаз, никто и слыхом не слыхал о сделке соседа с отцом Альбены, пока тот не превратился во владельца внушительного числа гектаров. И вот тогда, когда стало уже слишком поздно, его соседи узнали, что на самом деле он представляет интересы крупной компании, спекулирующей недвижимостью. На тех землях, которые его соседи так любили и которые он получил у них за бесценок как «свой, деревенский», началось строительство туристических деревень для парижан, приезжающих туда на выходные. Ограбленные им крестьяне похоронили его «мерседес» под грудой коровьего навоза…
– Прошу прощения, вынужден вам помешать. – Это голос подошедшего незаметно Сириана. – Мы решили переночевать в отеле, я забронировал два номера. Заедем на остров за Шарлоттой и отправимся туда.
– Вы решили или Альбена потребовала? – злится Сара.
– Не лезь не в свое дело, – советует ей братец.
– Твоя жена считает, что предательство заразно? – спрашиваю я. До чего же наш сын мне противен.
– Скажи лучше, как ты мог так поступить со своей женой! – взрывается он. – Спихнул маму в дом престарелых, чтобы развязать себе руки и делать что твоей душеньке угодно!
Заталкиваю кулаки поглубже в карманы, а то ведь дал бы в морду
– Пошел вон. Мне не надо ни твоих оскорблений, ни твоей помощи.
Сириан бледнеет от ярости.
– Это отцы помогают сыновьям, а не наоборот! Но если бы я стал врачом, ты бы только и делал, что ставил мне палки в колеса.
У этого слова есть два значения: 1. Женщина легкого поведения (то есть восклицание примерно соответствует нашему «бля»); 2. Междометие типа «черт побери!».
Лев украшает собой бретонский герб, а «голова теленка» считается одним из самых вкусных блюд в старейшем интеллектуальном кафе Парижа, основанном в 1686 г. поваром из Сицилии Франческо Прокопио деи Кольтелли. Сейчас это не только кафе, но и своего рода музей: здесь можно увидеть мраморный стол, за которым сиживал Вольтер, и треуголку, оставленную некогда в залог молодым офицером Бонапартом, когда тот не сумел расплатиться за обед. Голову теленка подают в «Прокопе» под соусом из зелени, чеснока, уксуса и яиц, а варится она и сегодня так же долго, как в 1686 г.
