его на берег. Там он свалил мокрую груду наземь, перевел дух… и чуть не упал, обернувшись на заливистый хохот.
– Посмотрите-ка на него! Амадей – капитан простыней! Хо-хо!
На высоком камне сидел человечек ростом с кошку, одетый в красный колпак и зеленый камзол, в руке он держал одну из украденных прищепок, а кончики его острых, длинных ушей шевелились как у кролика.
– Что, искупался? Понравилась тебе водица?
– Холодно еще для купания, – Амадей шмыгнул носом. – Я что-то не так сделал, господин?
– Ишь ты, холодно ему! А вот не приходи без угощения! А то принес один пирожок и думает, что ему тут за так помогать будут… Вот уж дудки! – Холмовик подпрыгнул и исчез за деревьями. И уже откуда-то из-под земли донеслось:
– Вкусный пирожок был! Принеси еще!
Глава третья, в которой герой и его друзья видят волка, лису и зайца
Весенние гнилые недели (а было их две) оказались под завязку наполнены хлопотами. Предзимняя уборка по сравнению с весенней оказалась легким развлечением. Хозяйка сначала перевернула весь «Копченый хвост» с ног на голову, одна половина вещей была выволочена на двор, другая – сдвинута в угловатые островки, повсюду валялся мусор, ореховая шелуха, забытые гостями мелочи. Мужчины, включая Живоглота, молча страдали, не смея возвысить голос и призвать Стафиду к порядку, поскольку именно о порядке она и пеклась.
Первыми делом было пересмотрено все движимое имущество; поломанное починили, разобрали старье («Такое даже мой папаша своим крюком бы не стал цеплять», – после таких слов Амадея хозяйка нашла в себе силы расстаться с изрядной долей хлама, загромоздившего чердак), пересчитали исправное. Потом Стафида принялась за сам дом. Горча и Амадей как смогли вычистили дымоходы, перемазавшись жирной сажей; ловкий мальчик, лазая как обезьянка, обмел высокие углы и потолочные балки от паутины. Стафида натерла воском деревянные панели, которыми были обшиты стены общей гостиной, и они засветились мягким теплым цветом янтаря. Окошки в доме день-деньской были открыты нараспашку, и свежий ветер выдувал остатки зимней духоты. В свой черед были намыты окна в частых переплетах, выметены полы, выколочены тюфяки и покрывала, выскоблены деревянные столы, до блеска начищена каминная решетка… Мужчины уже были готовы на коленях просить пощады, но Стафида, видимо, почуяв их отчаяние (Живоглот вообще ушел жить на конюшню), объявила, что довольна и разрешила им полдня отдохнуть. По правде сказать, через полчаса она передумала и погнала их затаскивать выставленные для проветривания пожитки в дом и расставлять все по своим местам.
Понемногу все возвращалось к первоначальному порядку, умытый и проветренный дом будто помолодел. В одно прекрасное утро Горча позвал Амадея с собой в сад. Обширного хозяйства Стафида не держала, предпочитала покупать зимние припасы у крестьян, но грядкам
