«Начала» Аль-Джазира.
– Натурфилософия?
– Знаю «Великий флорарий», «Законы и установления природного царства», «Описания Тринакрии и материковых земель», «О светилах» Сорана эр-Риды.
– Парень, да кто тебя учил? – Изумился Рейнар. – Это же первая ступень университетского курса!
– Четыре года назад у нас остановился ученый из Аль-Джелы, мэтр Ибн Сина. Он сильно заболел в дороге и был вынужден задержаться: сначала долго выздоравливал, потом ждал лета, потому как в холода путешествовать не мог, а для него все, что холоднее кипятка, теплым называться недостойно. С сентября по июнь он у нас жил, я это хорошо помню. Читать и писать меня еще до того выучил ка Горча, я ему за то вечно благодарен буду. Но мэтр Ибн Сина так за меня принялся – я думал, не выживу. А уж как интересно было, милостивые государи, того и не передать.
– Тебя учил сам Ибн Сина? – Рейнар изумился еще сильнее. А потом вдруг перешел на шаммахитский язык. – Да хранит его Вседержитель! А по какой грамматике вы занимались?
– По его собственной. – Не замедлил с ответом Амадей. Он свободно говорил на шаммахитском; практиковаться получалось нечасто, но он никогда не упускал случая переговорить с тамошними купцами на их языке. – И он проследил, чтобы я выучил ее наизусть. И подарил мне все книги, что были у него с собой. Когда сам мэтр уехал, они продолжили его дело.
– Ну что, убедились? – Дионин торжествовал. – Парень образован не хуже любого придворного бездельника.
– Лучше многих. – Подал голос Цатх.
– Но Дионин, этого недостаточно, чтобы заменить мэтра Панфило!
– Милостивые государи! – Амадей был не в силах более терпеть неизвестность. – Да кто такой этот ваш мэтр?
– Мэтр Панфило был мастером ритуалов. – Ответил ему Дионин. – Амадей, кажется, я начал не с того конца. Позови-ка сюда твою хозяйку.
Они сидели за одним столом, на одном краю принц с друзьями, на другом – обитатели постоялого двора.
– Кирия Стафида, я, Дионин, принц Тринакрии, прошу вас отпустить Амадея в мою свиту – ежели он будет согласен за мной последовать. – Дионин старался придать своему голосу всю возможную официальность.
– Вы оказываете ему честь, ваше высочество. – Хозяйка была польщена, но головы не потеряла. – Я желаю Амадею только добра, поэтому позвольте спросить, на какую судьбу вы забираете его?
– На славную, вне всяких сомнений, – ответил Дионин. – Обещаю вам.
– Мессер Дионин, – Горча внимательно смотрел своим единственным глазом на принца, – мы не станем скрывать, что Амадей сирота…
– Я – сын старьевщика! – А вот «сирота» не считал нужным скрывать свое происхождение и прятать его за мнимым сиротством.
– А я – эльфийская принцесса! – Горча даже пристукнул по столу кулаком. – Амадей, если ты рос в семье старьевщика, это не делает тебя его сыном!
