говорить.
Она закурила и, подойдя к окну, открыла форточку.
– Оля, ты взрослая и вполне самостоятельная женщина, – торжественно начала тетка, – будущая, так сказать, мать.
На слове «мать», тетка закашлялась.
– Мам! – воспользовалась паузой Оленька, – что-то случилось?
– Случилось, Олюшка, – глухо сказала тетка, – случилось. Но не сегодня и даже не вчера. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю?
– Ма, ну это старая песня, сколько уже можно?
– Сколько нужно, дорогая.
– Я не стану обсуждать с тобой эту тему, – твердо сказала Олюшка. – И вообще, я опаздываю в университет.
– Никуда он от тебя не денется! – заорала тетка, – сядь и слушай!
Оленька обречено опустилась на стул и спрятала за спиной руки, демонстрируя всем своим видом полную готовность к пыткам.
– Ты – будущая мать, – тетка почему-то зациклилась именно на этом предназначении дочери, – и должна меня понять. Как женщина женщину.
Тетка снова остановилась, не зная, как перекинуть мостик от светлого будущего к сегодняшнему серому, как ей казалось, настоящему. Оленька сидела молча, и ее показная покорность неожиданно подхлестнула гаснущее теткино красноречие:
– То, что он никогда на тебе не женится, надеюсь, не является для тебя новостью? Даже если бы это и случилось, ничего хорошего все равно бы не вышло. От комплекса вины даже не он, а ты, Олюшка, вряд ли сможешь избавиться. Только представь себе на минутку: дети – жалкие сироты, жена – брошенная злопыхательница, он сам – мятущаяся в проруби натура… И ты – невинная жертва, которой за все это безобразие придется отвечать одной. Но я, надеюсь, ты не такая дура, чтобы взвалить на себя сей тяжкий груз. Подумай сама, не пора ли уже закончить эти двусмысленные отношения, никому еще не принесшие радости. Ты – молодая, цветущая женщина, а он – старый душной козел. И это животное, этот гад ползучий клещом к тебе прицепился, чтобы на твоих хрупких девичьих плечах прорваться в свою давно утраченную молодость. А я не позволю ему поломать твою жизнь! Жизнь самого дорогого и близкого мне человека!
Тетка остановилась и посмотрела на дочь. Оленька кусала ногти и молчала. Вот опять я как будто речь с трибуны толкаю, подумала тетка. Надо же как-то проще, душевней что ли? Чай не вагоны разгружаю, а деликатный разговор веду.
Тетка разозлилась на себя, а заорала на дочь:
– И оставь в покое ногти! Когда ты, наконец, отучишься от своих детских привычек!
– Когда рак на горе свистнет, – тихо сказала Оленька, – а ты продолжай, продолжай. Я тебя очень внимательно слушаю.
Тетка перевела дыхание и выпалила:
– Я зарегистрировалась на сайте знакомств.
– Ой, я сейчас описаюсь! – захохотала Оленька, – на сайте знакомств она зарегистрировалась… Не смеши меня, мама, мне щекотно…
– Уймись уже, наконец! – разозлилась тетка, – тебя лично
