обыграют, что тебя любой суд примет за распутницу.
– Леонид Евгеньевич, – губы Настеньки задрожали, и она закусила нижнюю до боли, чтоб успокоиться, – я привыкла говорить правду. Если я что-то делала неправильно, так всё-таки делала, и нечего отрицать.
– Милая моя, – взмолился адвокат, – кто же тебя просит обманывать? Но тебя не спрашивали об иностранцах. Зачем же давать лишний козырь в их руки? Ты пойми, что на суде будет настоящая война между прокурором и мною. Война за то, виновна ты или нет. А ты своим признанием мне прямо нож в спину вставила.
– Ну, извините, Леонид Евгеньевич. Честное слово, не ожидала сама, что заговорю об этом.
– Ладно уж, извиняю. Только, если у тебя ещё какие-то сюрпризы есть, скажи мне заранее. Просто тебе же хуже. Настройся выслушать о себе лишнее ведро грязи, которого могло и не быть.
Пермяков улыбнулся и, постучав по своей голове ладонью, сказал:
– Хорошо, что тут есть кое-что. У меня для суда такой сюрприз приготовлен, что они никуда не денутся, а тебя оправдают.
Настенька вскинула ресницы. Голубые глазёнки вопросительно и с надеждой уставились на адвоката.
– Э, нет, – закачал головой Пермяков, – говорить тебе не буду. Ты тут же выдашь с потрохами. Сказал тебе только для того, чтобы ты особенно не переживала. Береги будущего малыша.
– А вы откуда знаете, – изумилась Настенька.
– Я ж тебе говорю, что никаких сюрпризов не должно быть для меня. Спасибо, что кроме тебя есть люди, которые предупреждают вовремя.
Судебное заседание было назначено на утро четверга двадцать третьего июня. Небольшой зал заполнился до отказа. Кроме родных Настеньки пришли почти все сотрудники музея, новые друзья Настеньки из литературного объединения, Наташа с Викой и её другом Игорем, несколько журналистов. Появился и кто-то из родственников Вадима. Процесс заинтересовал многих. Ожидалось, что длиться будет он не один день. Сколько именно, никто сказать не мог. Участники заняли свои места. Настенька впервые оказалась на скамье подсудимых.
За день до суда, Леонид Евгеньевич говорил Настеньке, что судья будет, к сожалению, мужчина, который очень дружен с прокурором. Раньше предполагалась женщина, однако закулисные игры очень сложны. Прокурор сумел организовать назначение Косторского.
Суд появился в зале – все встали. Началась обычная процедура представления суда. Задан вопрос, есть ли отводы. У обвинения – нет. У защиты…
Леонид Евгеньевич поднялся:
– Уважаемый суд, я заявляю отвод председательствующему судье.
– Причина.
– Имеется. Сегодня в журнале появилась публикация автора Аликберова, в которой есть такие строки, зачитываю дословно: "Наконец-то судебное расследование по делу об убийстве Вадима Попкова подходит к концу. Председатель суда Косторский сообщил редакции, что виновная в убийстве Александра Болотина признала свою вину и потому процесс не обещает быть
