выпад Шемякина – достойный вклад в копилку.
Всему непонятному и неприятному присваивайте свое имя. Рекомендую. Поймете, простите, полюбите.
На Канарах живут тараканы Шемякина (бывшие огромные противные твари насекомые, лютые тараканы с липким чёрным помётом, а теперь верные друзья и симпатичные слушатели). Крыса Шемякина огромная живёт у меня за городом, рядом с соседями Шемякина, особым подвидом человечества. Раньше крыса меня содрогала, следы её мерил, пальцы растопыривая. Савелию Парменычу крыса чуть палец не отхватила. Бодрая и гнусная такая тварь была. А стала крысой Шемякина, сразу обнаружила в себе черты эстетического благородства, проявлять стала шарм и лукавую загадочность. Не жрёт рыбные пельмени, например. Ну разве не прелесть? Разборчивость в моей деревне – признак окончания техникума, кстати.
Это дело с присвоением имени очень помогает. Не можешь продать, задавить петлей, предать, обменять или засолить, а что-то делать надо – смело называй своим именем. Фамилия не подведёт, утешит, облагородит и причешет.
Спасать
Бывает, вот бегут к тебе люди на помощь! Сначала звонят, конечно. Взволнованы все. Потом решительно едут тебя спасать. Кто откуда, конечно. Самолёты, товарные составы, караваны осликов. Мчатся выручать тебя из беды.
И вот бывает ведь так, да? Смотришь на прибывших тебя спасать, ты к утреннему чаю спустился, тапочки кожаные у тебя тонкие, монограмма на кармане халата, легкий загар… И смотришь, повторю, на людей, которые бросили все дела, все заботы свои и примчались беду от тебя отводить. Понимая с отчаянностью и постепенно, что перед тобой просто мазохисты разной степени потёртости. А не герои из сказки, как ты мечтал каких-то сорок лет назад. То есть приехали к тебе те, кому нравится проигрывать, униженным быть не в диковину, кому боль и стыд – лучшая награда, кому поражение – за бонус.
– Наталья Павловна! Ещё пять приборов ставьте! – это громко кричишь в зале.
А сам к телефону в коридоре – шмыгсь. И, прикрывая рукой трубку, отрывисто:
– …На все условия, говорю… да… безоговорочная…
Потом к гостям с улыбкой герцога в изгнании выходишь, весело шутишь, треплешь собеседников по залыселым головам, помнящим венки триумфов. На душе так хорошо. Солнце по-разному, оказывается, смотрится на столовых приборах и натёртом паркете. Вспоминаешь со спасителями своими разное из героического прошлого (полные разгромы, чёткие отступления, красивые сдачи). Ну, это как при капитуляции в Йорктауне под пушки Вашингтона англичане послали барабанить сдачу мальчика двенадцати лет, очень трогательного. Паричок ему подобрали.
Короче, надо тянуть время, пока за спасителями их родные не заедут, а у кого родни нет – того медики подберут. Тоже, кстати, выехали.
Вай-фай
Когда устанавливали в домике WI-FI, то я ведь и не предполагал, что через моё немолодое, но ладное тело будут проноситься какие-то фильмы про зомби, про упырей и про грешащих людей без исподнего.
