утаскивавших под воду лодки с корейцами. Военнослужащие, случалось, стреляли в своих товарищей или занимались самострелом, и разбираться во всем этом хаосе следовало армейским психиатрам. Задача, которую приходилось решать Александру Стэну, состояла в том, чтобы отличить военнослужащих, переживших нервный срыв или действительно сошедших с ума, от попросту «косивших», а уже после этого принимать решение об отдыхе, лечении, разжаловании, суде или демобилизации.
Вернулся он с войны не один, а с женой, или «фронтовой подругой», как называла ее Агата. Отец и его жена прослужили в одном военном госпитале несколько лет. «Жена его была членом партии, это типичный мезальянс. В ней было что-то деревенское, – сокрушалась Агата, – она всегда возвращалась со своих партсобраний навеселе, с ярко накрашенными губами. Короче говоря, попросту вульгарная особа. Вернувшись домой, в Ленинград, твой отец осознал, что она просто не в его вкусе».
Как-то Агата сказала: «Поразительно, до какой степени непоследовательны мужчины, а впрочем, все мы… – И после некоторого раздумья добавила: – Кто бы мог подумать, что Саша женится на такой женщине. Вот еще один результат войны – институт “фронтовых подруг”, мужчины и женщины сближаются или попросту сходятся перед лицом смерти, а затем кончаются война, страх, несвобода – и все уходит». Мне пришло в голову, что, возможно, она примеряет свое суждение к событиям собственной биографии.
Брак отца вскоре распался, и его бывшая жена уехала в Москву.
После ее отъезда Александр Стэн, брат Агаты и сын профессора А.А. Стэна, продолжал жить в небольшой квартирке на четвертом этаже дома в Митавском переулке, неподалеку от Московского вокзала. Лифта в доме не было. Хозяин квартиры, коллега-невропатолог, командирован был на несколько лет в Китай для изучения теории и техники иглоукалывания.
Прошел год, жизнь Александра Стэна вошла, казалось, в нормальное русло, он привыкал жить один и однажды, в пятницу вечером, навестил родителей и сестру Агату. Андрею в ту пору было лет десять.
– Агата, ты должна мне помочь, – неожиданно попросил он сестру. – Я думаю, она актриса, мне кажется, я где-то видел ее, но не помню, в каком это было театре.
Он рассказал Агате о молодой женщине, встреченной им в больничном коридоре, о светлом, почти матовом ее лице и скользнувшем по нему взгляде.
– Она приходила навестить больного отца, в руках у нее был букет ирисов на длинных стеблях. Отец ее – контр-адмирал Толли-Толле, – добавил он.
Агата засмеялась и сказала, что знает, о ком он говорит, она даже знала, кто вручил этой актрисе букет цветов, который она решила отнести в больницу, где приходил в себя после операции ее отец.
– Сходи на «Коварство и любовь», театр недалеко от Литейного, – посоветовала она, – представься, и она догадается, что ты мой брат. Правда, на брата ты не слишком похож… Разве что взгляд, но никак не глаза…
Агата,
