style="font-size:15px;"> – Не хочешь говорить…
Маврин прервал.
– Слово, произнесенное, – есть, как сказал один умный человек, ложь.
– А написанное?
– Тут несколько иначе, – он дотянулся до сумки и достал стопку листов. – Кстати, коллега, хочу тебе презентовать, тебе, как «господину сочинителю», которому я всецело доверяю, – он протянул в мою сторону. – Возьми и прочти… на досуге.
Я взял и стал вертеть в руках.
– Что это, Гриш?
– Личные откровения.
Взглянув на титульный лист, спросил:
– Твои письма?
– Что-то вроде этого.
– Но почему они у тебя, а не у того, кому адресованы?
– Трудный вопрос и я не знаю на него ответа. Сначала хотел передать адресату, но… Духу не хватило… Струсил. Сейчас – уже ни к чему. Все-таки прочти.
– А потом?
– Выбрось, как ненужный никому хлам, на помойку.
– Конечно, прочту и не как «господин сочинитель», а как твой друг.
– Спасибо… Не суди меня строго, ладно? Там… Есть и откровенные сцены… Написал, а… теперь сам стыжусь.
– Я – не ханжа и, тем более, не судья тебе.
– О себе могу то же самое сказать, но…
На том и расстались. Уже у лифта, когда вышел проводить, я еще раз спросил:
– Прочту и…
Мысль, возникшую только-только, он нетерпеливо прервал.
– Всё – в твоих руках. Поступай, как хочешь. И прошу лишь об одном: никогда мне не напоминай о письмах. Оба будем считать, что их в природе не было.
– И даже, если?..
– И слушать не хочу ни про какие «если»! Поступай, как знаешь… Как тебе совесть подскажет. Я полностью доверяюсь тебе. Потому что знаю: дурно ты никогда не поступишь.
Прочитал сии эпистолы своего друга. Не сразу, но прочитал. И родилась идея: из писем создать любовный роман. Позвонил Маврину. Я успел лишь заикнуться, как он меня жестко остановил, напомнив мне, что просил никогда не напоминать ему об этих письмах; если есть другая тема для разговора, то, сказал он, милости прошу к моему теперь шалашу.
Что мне оставалось? Сесть и написать роман. А теперь и выставляю на суд читателя. Реакция, предвижу, будет разная.
Впрочем, почему будет? Реакция уже есть. В Интернете. Приведу два комментария. Некая Татьяна Павловская: «Большое Вам спасибо за такое замечательное произведение. Очень тонко Вы прочувствовали женскую душу». Второе, радикально отличающееся от первого. Отец Иоанн выразил свои ощущения просто и ясно: «Тьфу! Изыди, сатана, изыди!»
Вот, собственно, и все, чем хотел бы предварить роман «Мученик иллюзий».
Глава 1
Прелесть моя!
Ужасно и прескверно было у меня на душе, когда я сошел с поезда на глухой станции с загадочным
