Я вся побледнела, руки мелко задрожали. Пряча глаза в пол, я прошла в столовую, чтобы накрыть стол к завтраку. Открыла шкаф, взяла несколько тарелок, дрожь в руках передалась на посуду. Отец заметил это:
– Почему у тебя дрожат руки? – спросил меня отец.
Я не смогла ничего ему ответить, лишь чувствовала, как мои губы белеют, кровь отливает от лица.
– Ты взяла таблетки? – спросил он прямо.
– Да, – ответила я. – У меня очень сильно болел живот.
– Что говорит Апостол Павел по поводу человеческих страданий?
– «Нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас3», – ответила я зазубренную фразу.
– Верни таблетки Борису Сергеевичу.
Я достала из кармана упаковку и положила ее на стол.
– Сколько таблеток ты взяла? – спросил отец.
– Одну.
– Ты хоть понимаешь, что сделала? – спросил он.
Я не нашла слов, чтобы ответить ему.
– Ты взяла без спроса и распорядилась по своему усмотрению чужими таблетками. Знаешь, как это называется? Это чистое воровство!
Борис Сергеевич попытался вставить слово:
– Послушайте, я съежу в аптеку и куплю новые таблетки. Эти пусть Надя заберет себя. Она просто не хотела меня будить. В этом нет ничего страшного. Я уже десять раз пожелал, что сказал вам о них.
– Вы считаете, что нет ничего плохого в воровстве? – спросил отец.
– Назвать это кражей очень трудно, – ответил Борис Сергеевич. – Надя просто бы отдала мне их обратно перед завтраком.
– Вы не понимаете, Борис Сергеевич. В моем доме произошла кража, да не просто кража, а кража у гостя, у не знакомого человека. Что скажут люди, когда узнают, что дочь священника – воровка!
– Я уверен, что об этой ситуации не узнают посторонние люди. Надя вернула мне таблетки, так что все хорошо.
– Она ведь взяла одну из таблеток, – не успокаивался отец Владимир. Он вошел в раж. – Как же быть? – спросил он и устремил на меня свои маленькие, полные злобы глаза.
Я встала на колени.
– Борис Сергеевич, простите меня. Я поступила плохо и раскаиваюсь в этом…
Он подошел и начал поднимать меня с колен.
– Надя, ну что это еще такое, встань сейчас же – сказал он.
– Тебе не у Бориса Сергеевича нужно просить прощение, а у Господа Бога! – сказал отец. – Весь день ты проведешь, стоя на коленях, а для того, чтобы лучше запомнила, что брать чужое нехорошо, будешь читать молитву на горохе.
Я хорошо помнила, какую боль чувствуешь, когда колотый горох впивается в колени, самое мучительное было, когда зерна гороха попадали прямо в связку коленного сустава, как трудно и мучительно больно его потом
Послание к Римлянам 8:18
