сказала Елена, опустившись на скамейку.
– Вот даже в крупной продуктовой сети города – магазинах «Апогей» – зарплата оператора 1 С – 13 тысяч… С надбавками лишь до 16-17 тысяч в месяц получается. Хотя есть разные слои населения – вот и врачи совершают турпоездки в Таиланд. И многие рабочие. Вот, например, году в 2014-м на заводе по ремонту локомотивов убавили зарплату с 30 до 20 тысяч, а рабочие объявили забастовку – писали на форумах, что они с жиру бесятся. Правда были и тех, кому убавили до 15 и даже до 10 тысяч…
Елена сказала:
– Есть люди, которые объявят одновременные забастовки во всех вузах. Одно из требований: создание Народного ректората. Надо выбрать народного ректора, находящегося под контролем общественности. Ему должны начислять зарплату, начисление которой будет подконтрольно трудовому коллективу, она лишь немного будет превышать декана. А нынешней ежемесячной зарплаты ректора в 400 тысяч достаточно, чтобы повысить зарплату всем сотрудникам Политеха. Так можно решить проблему малооплачиваемости без дополнительного привлечения денег из федерального бюджета.
Я воскликнул:
– Хватит! Положение доведено до крайности. Этот капремонт добавился к прочим тратам – в нашем регионе оплата за квадратный метр в три-четыре раза выше, чем в Питере или Москве!
–А еще счетчики не у всех установлены… За их установку в рассрочку платежи еще многих удушат. Надо собрать подписи за отмену этих законов.
Укрощение стихий
– Прошу вас, облегчите свою душу.
– Это случилось само собой, пастор. У меня был друг. Он меня предал. У меня была любимая. Она отреклась. Я улетаю налегке.
Г. Горин. «Тот самый Мюнхгаузен»
1 Испытательный Срок
«Теперь это не так. Теперь все не так».
Я ехал в автобусе и смотрел за его окно – в который раз. Который день. Уже почти два месяца. Два зимних месяца, после ее смерти… но я об том стараюсь лишний раз не думать.
А пейзаж необычен. Автобус несется по дороге, зажатой между хребтами. И если справа холмы, покрытые густым сибирским снегом, возвышаются почти отвесной стеной, то слева нечто вроде низины, за которой пологие холмы. Там стоят поселки, в том числе высокая труба теплоэнергоцентрали. Мы на окраине сибирского города. Я еду в племсовхоз «Прибайкальский». Точнее, в поселок при нем. Еду на работу. Весь декабрь и январь…
Вот ирония судьбы! – думаю я. Если бы не смерть матери (она умерла в ноябре), я бы никогда сюда не устроился. Тем более без библиотечного образования. Но тучи сгущаются. Мне дали испытательный срок – до марта я под наблюдением. Ко мне как к какому-то зверю «присматриваются» – как объяснила заведующая филиалом.
Но я не хочу быть зверем!
У нас зима снежная. Исключение только прошлая – когда снег выпал к середине декабря. На моей памяти – за все мои тридцать лет сознательной жизни – такое было впервые! Но
